Королева Жанна. Книги 1-3
Шрифт:
Фрам слушал его, стоя у стены, натянув на лицо невозмутимую маску. Он понимал, что пришелец отнюдь не имеет цели вывести его из себя; и все же при последних словах ему пришлось сделать огромное усилие, чтобы сохранить невозмутимость.
— Что же до шхуны и прочих авантюр, — добавил для всех месье Жозеф, — то они обречены на неудачу хотя бы потому, что королевы сейчас нет в замке Л'Ориналь…
Поднялся шум.
— Более того, — рассчитанно подготовил эффект месье Жозеф, — даже я не знаю, где она сейчас находится…
Шум
— Объяснитесь, сударь.
— Королева влюблена, вы это знаете, — сказал месье Жозеф, — она увлечена своим предметом, как и положено девчонке ее лет, и забыла обо всем на свете. Три дня назад она пропала из замка, с ней две ее любимых фрейлины. Это от всех скрывают. Ее статс-дама уверяет, что-де у государыни мизантропия и она никого не хочет видеть. Но это ложь. Королева веселится где-то на стороне… Объявится, не пропадет, не иголка, — небрежно помахал он перчатками. — Когда-нибудь пройдет же у нее мизантропия… Можете тогда пригласить ее прокатиться по озеру, но я на вашем месте не делал бы этого.
Теперь воцарилось молчание. Молчал и гость; он как будто уже сказал все, что хотел, и ждал вопросов. Герцог Фрам задал вопрос:
— Почему вы пришли к нам?
Месье Жозеф перестал теребить перчатки.
— Я буду честен, — сказал он. — Я хотел быть полезен королеве. Полезен и при-я-тен. Но она предпочла обойтись без меня. Что ж, она сделала свой выбор, а я сделал свой.
— Это значит, что вы с нами? — напрямик спросил Кейлембар.
— Да, вы верно поняли меня.
— Вы, значит, с нами навсегда? — не унимался Кейлембар.
— Ну конечно. Иначе я не стал бы утруждать себя поездкой, — сухо ответил гость. — Иначе это была бы комедия, а я не комедиант. Я решил.
Фрам искоса посмотрел на него: «Да, этот решил».
— У вас есть предложения, сударь? — буднично осведомился он, отделившись от стены и начиная ходить по комнате.
— Да, разумеется, у меня есть предложения. — Гость выразительно покашлял. Фрам обернулся к Уэрте и сказал:
— Любезный хозяин, беседа слишком суха. Распорядитесь вина.
Уэрта позвонил, появился поднос с фужерами отенского. Месье Жозеф, беря кубок, благодарно кивнул Фраму. Все молча отпили. У членов Лиги был такой вид, словно они пробуют рвотное. Месье Жозеф смаковал терпкую влагу с явным удовольствием.
— Так вот, господа, я уже упоминал, что вам нужен топор, — снова заговорил он. — Это значит, нужна армия. Поскольку армия, враждебная власти, подобна топору, вонзенному в древесину, древесина же крепка — нужны жуки-древоточцы, чтобы источить древесину, то есть нужны агитаторы и горлодеры, сеющие смуту повсеместно… — Он помочил губы в бокале. — Вас ставили в известность, что некоторая, весьма влиятельная, часть церкви настроена против королевы — вы не обратили на это внимания?
— Откуда
— Оппозицию церкви надо использовать и направлять, — сказал месье Жозеф. — Я готов взять это на себя.
— Вы имеете в виду этого… Чемия? — спросил Кейлембар.
— Не только его. Но он, без сомнения, первый среди них, ему непременно надо будет вернуть кресло кардинала Мури…
«Вот черт, а я не подумал об этом», — с досадой на себя отметил Фрам, продолжая шагать по комнате.
— Армия — это ваше дело, господа. Я же полагаю, что для начала надо будет ошеломить королеву. Лишить ее головы.
При этих словах лигеры не смогли удержать двусмысленных улыбок. Месье Жозеф также улыбнулся:
— Я вполне разделяю вашу веселость, господа… Но здесь вы все ошибаетесь. Ее голова — принц Отенский. Она полагается на него, как на Бога, и, поскольку он вполне достоин этого — будем справедливы, — он и должен быть убран. Предоставьте это мне.
Он допил свой бокал и тут же взял с подноса другой.
— Затем, — продолжал он, — я предлагаю ослабить преторианцев королевы. Между мушкетерами и гвардией царит неприличный мир; надо, чтобы их взаимоотношения были более активны… Это дело принадлежит отчасти сиятельному графу Вимори…
— Как же, позволю я убивать моих гвардейцев! — грубо сказал Уэрта. Месье Жозеф поднял брови.
— Неужели вы набираете в гвардию таких худых бойцов? Это для меня новость…
Уэрта поперхнулся и покраснел как рак.
— Далее, — сказал месье Жозеф, — гвардейцев и мушкетеров вместе полезно натравить на телогреев. Это, как вы понимаете, сделать легче — здесь столкнутся дворянство и черная кость…
Фрам покосился на гостя: «До чего же талантливая сволочь».
— Я все время внимательно слушаю вас, бас-самазенята, — заговорил Кейлембар, — но не могу вас понять. После Вильбуа вы будете первым, а вас черт несет к нам. На что вы надеетесь? Ведь у нас вы никогда не будете первым, это вы должны понимать.
— Я это понимаю, — сказал гость. — Но я и у королевы теперь не буду первым, никогда. Она будет стараться сделать первыми других. И за это, — процедил он сквозь зубы, — я ненавижу ее. Поэтому я и пришел к вам.
Его лицо и голос не давали ни малейшего повода сомневаться в искренности его слов. Герцог Правон и Олсан даже вздрогнул.
Фрам остановился перед гостем и смотрел ему в глаза. Гость под этим взглядом встал. За ним встали все.
Фрам выждал несколько секунд и затем сказал, медленно выталкивая из себя слово за словом:
— Известный всем присутствующим здесь дворянин, именующий себя месье Жозеф, от имени Лиги Голубого сердца заявляю: мы принимаем вас.
Месье Жозеф поклонился, герцог Фрам ответил ему коротким кивком. Но они не подали друг другу рук.