Королева

Смит Салли Беделл

На приеме королева публичных заявлений не делала, зато выступили с кафедры в Картинной галерее оба будущих короля. Чарльз, которому “посчастливилось обрести дочь, составляющую идеальную пару сыну” (149), поддразнил Уильяма насчет наследственной проплешины и выразил надежду, что тот позаботится о нем в старости. Хотя “столкнуть кресло-каталку с обрыва” (150) его старший тоже горазд, пошутил принц Уэльский. Уильям назвал “миссис Уэльскую” “замечательной женщиной”, от которой он “без ума”. Затем поблагодарил бабушку и деда за то, что “отдали на растерзание свой дом” (151), и отдельно бабушку, которая несколько недель перед свадьбой “выдерживала шквал телефонных звонков и дурацких вопросов” (152).

Ровно в половине четвертого, когда все гости собрались в саду, Кэтрин в свадебном платье и Уильям, переодевшийся в темно-синий форменный сюртук Ирландской гвардии, сели в предоставленный Чарльзом кабриолет “астон-мартин” 1970 года, украшенный воздушными шарами, лентами и номерным знаком JU5T WED – “Молодожены”. Через дворцовые ворота они выехали на Мэлл и покатили к Кларенс-Хаусу, а над ними летел один из вертолетов “си кинг” Уильяма с реющей позади растяжкой в виде британского флага. Толпа радостно приветствовала новобрачных. “Уильям и Кэтрин спустились в народ, – говорит Маргарет Роудз. – Как самые обычные молодожены, они ехали по улице в маленькой открытой

машине” (153).

По всем меркам эта свадьба стала крупнейшей медиасенсацией начала XXI века – освещавшие ее шесть тысяч аккредитованных журналистов и около четырех тысяч неаккредитованных потрясли своей многочисленностью не только придворных сановников (154), но и королеву. Миллион зрителей приветствовали новобрачных на улицах Лондона, по телевизору церемонию посмотрели двадцать четыре миллиона британцев – почти 40% от шестидесятидвухмиллионного населения. 73% опрошенных (155) “The Sunday Times” считают, что Кэтрин вдохнет новую жизнь в королевскую семью.

После десятидневного медового месяца на Сейшелах Кэтрин приготовилась постепенно нагружать себя протокольными обязанностями вдобавок к шефству над некоторым количеством благотворительных организаций и официальным мероприятиям. На девять дней в июле 2011 года супруги запланировали свой первый совместный зарубежный визит в Канаду, самую крупную из подвластных королеве территорий. За ним последуют три дня в Соединенных Штатах – в Калифорнии, а не Вашингтоне или Нью-Йорке, еще одно свидетельство наметившихся перемен. По крайней мере два года молодожены намерены пожить на валлийской ферме близ авиабазы Уильяма, без положенного штата лакеев и горничных, периодически появляясь на светской сцене. Они сознательно избрали путь, который позволит им вести обычную семейную жизнь, не слишком приоткрывая завесу тайны, без которой немыслим образ монархии.

Через две недели после свадьбы внука Елизавета II совершила исторический поступок, отправившись с государственным визитом в Ирландию. Со времен ее деда, короля Георга V, который столетием ранее приезжал в Дублин, когда страна еще входила в Соединенное Королевство, британские монархи туда больше не наведывались. Четырехдневный визит Елизаветы II спустя тринадцать лет после подписания Белфастского соглашения изобиловал символическими жестами. В частности, королева возложила венок и молча склонила голову в мемориальном Саду поминовения, созданном в память о тех, кто боролся против Британии за независимость Ирландии. Кроме того, она почтила память почти пятидесяти тысяч ирландцев, погибших вместе со своими британскими однополчанами в Первой мировой войне, и семидесяти тысяч, ушедших добровольцами на фронт Второй мировой, несмотря на официальный нейтралитет Ирландии.

Елизавета II скромно и с достоинством перемещалась от одной достопримечательности к другой в условиях строжайшей безопасности, которую обеспечивали десять тысяч солдат и полицейских. Она не дрогнув посмотрела в глаза кровавому прошлому страны, посетив Кроук-Парк – стадион, где британские войска, открыв стрельбу по пяти тысячам зрителей футбольного матча в 1920 году, убили четырнадцать человек в отместку за четырнадцать британских агентов, уничтоженных в тот день ИРА. Королева посещала исторические памятники, предприятия, учебные заведения, научно-исследовательские институты и даже три легендарных конных завода в графстве Килдэр. Ее величество была в изумрудно-зеленом, реял британский флаг, ирландские оркестры впервые играли “Боже, храни королеву!”, и главы обеих стран подчеркивали необходимость примирения и взаимные выгоды англо-ирландских связей.

Выступление на торжественном банкете в Дублинском замке, столетиями служившем оплотом британской колониальной власти, королева начала с приветствия на идеальном гэльском – языке, запрещенном когда-то британцами. Президент Ирландии Мэри Макэлис восхищенно прошептала: “Ничего себе!” (156), – а собравшиеся высокопоставленные лица разразились аплодисментами. Отношения между двумя соседствующими странами “не всегда были гладкими, – сказала королева, – за столетия накопилось немало обид” (157). Она подчеркнула необходимость “примирения и отказа от вражды”, а также, как продемонстрировала в мемориальном саду она сама, предложила “склонить голову перед прошлым, но не падать перед ним ниц”.

Королева не обошла молчанием “тяжелое наследие”, “душевную боль, беспорядки, потери”, “события, которые многих из нас коснулись лично” (прямая отсылка к взрыву яхты Маунтбеттенов). “Всем, кто пострадал от нашего общего нелегкого прошлого, я выражаю искреннее и глубокое сочувствие, – сказала она. – Теперь, оглядываясь назад, мы понимаем, где следовало бы поступить по-другому, а чего не должно было бы случиться вообще”.

Эта сдержанная речь несла мощный эмоциональный заряд, и говорила Елизавета II прочувствованно. Однако главная ее сила была в моральном авторитете, завоеванном за долгое царствование. Ей не было нужды рассыпаться в извинениях, своими словами и поступками Елизавета II подводила ирландцев – и британцев – к очищению души. Она помогала “скинуть груз пережитого, почувствовать облегчение оттого, что все позади, проникнуться надеждой на светлое будущее” (158), – писала “The Irish Times”. Даже Джерри Адамс, президент политической фракции ИРА Шинн Фейн, отметил “искреннее участие” (159) королевы.

Ирландский визит назвали одним из самых значимых за весь период царствования. “Вряд ли кто-то еще смог бы добиться того же, – говорит Элейн Бирн, политолог дублинского Тринити-колледжа. – У нее получилось очень неподдельно и от души” (160). Ирландцы окружили гостью теплом и радушием, восхищаясь редкой для человека на девятом десятке выносливостью и радуясь, что ей тоже все нравится. Королева по-прежнему проводила много времени на ногах, ходила пешком и с удивительной легкостью преодолевала лестницы. На концерте в ее честь зрители устроили пятиминутную овацию, когда королева с благодарной улыбкой поднялась на сцену. Во время прощального проезда по городу Корк, служившему когда-то бастионом республиканской борьбы, Елизавета II устроила незапланированную прогулку и поприветствовала собравшихся горожан, радостно размахивающих в том числе британскими флагами. После визита королевы, по словам Бирн, “у нас впервые за долгое время отлегло от сердца” (161).

На следующей неделе, едва переведя дух после поездки, Елизавета II принимала в Букингемском дворце Барака и Мишель Обама, прибывших с государственным визитом – сто первым визитом такого ранга за время ее царствования. С Дэвидом Камероном у Обамы сложились более теплые отношения, чем с его предшественником, и британский премьер с радостью встречал американского президента, хотя союз двух стран оба руководителя предпочитали теперь называть не “особым”, а “существенным” (162). Как признал сам Обама, это был незабываемый момент “для внука кенийца, служившего поваром в британской армии” (163).

Соображения безопасности заставили королеву перенести официальную церемонию встречи

с открытого Конногвардейского плаца в уединенные сады Букингемского дворца. На этот раз обошлись без белой беседки, украшенной флагами и государственной символикой, и даже без привычной шеренги высокопоставленных лиц в церемониальной форме. На Западной террасе, выходящей на газон, Обаму с супругой приветствовали только королева, принц Филипп, Чарльз и Камилла. Оркестр Шотландской гвардии сыграл “Звездное знамя”, в Грин-парке прогрохотал сорок один ружейный залп, и президент с принцем Филиппом осмотрели почетный караул.

В остальном супругов Обама – с которыми у королевской четы наладился неплохой контакт – ждал традиционно пышный прием: ланч с королевской семьей, знакомство с историческими документами в Картинной галерее, обмен подарками, торжественный банкет в бальном зале и две ночи в Бельгийских покоях в окружении полотен Каналетто и Гейнсборо. (Королева лично показала им апартаменты (164).) Единственным нетривиальным поворотом стало двадцатиминутное знакомство (165) четы Обама с Уильямом и Кэтрин (впервые после свадьбы участвующих в официальном мероприятии) в Гостиной 1844 года перед торжественной церемонией встречи. Знакомство стало событием дня и подчеркнуло особый статус молодой пары, которая, впрочем, не осталась ни на ланч, ни на банкет, чтобы не затмевать своим присутствием почетных гостей.

В июне Елизавета II отметила девяностолетие принца Филиппа – по-прежнему радующего прессу своей язвительностью и безапелляционностью, но в то же время все больше поражающего широтой интересов и размахом помощи ряду британских институтов и общественным начинаниям по всему миру. Уильям и Кэтрин присутствовали на частном праздновании юбилея, устроенном королевой для мужа в Виндзорском замке. Не прошло незамеченным и их участие в церемонии выноса знамени, где Уильям впервые выехал верхом в составе конного парада.

До Бриллиантового юбилея оставался еще целый год, но сыгранная в 2011-м королевская свадьба послужила отличной к нему прелюдией. Она расцветила яркими красками образ дома Виндзоров, в который семьдесят пять лет назад постучалась королевская судьба и возложила нелегкий груз на хрупкие плечи десятилетней принцессы. Елизавета II несла этот груз с честью, целеустремленно и добросовестно исполняя свой долг, пользуясь влиянием, но не узурпируя власть, сохраняя личную непритязательность при звездной популярности – а самое главное, и в хорошие и в мрачные времена неся людям свет счастья.

Благодарности

Весной 2008 года Джина Сентрелло, президент и главный редактор “Random House”, предложила мне написать книгу о королеве Елизавете II – к шестидесятилетию ее царствования, Бриллиантовому юбилею. Я согласилась не раздумывая.

Елизавета II постоянно на виду, и в то же время нет в мире женщины более закрытой, поэтому работа предстояла непростая. Мне нужно было показать и “человеческую” и “официальную” ипостаси королевы, изобразить ее в разном антураже, в окружении пестрого сонма связанных с ней фигур. С одной стороны, как американка я обладала преимуществом свежего взгляда, а с другой – за четверть века частых визитов в Британию обросла многочисленными знакомствами и семейными связями.

Эту книгу нельзя назвать авторизованной хроникой царствования – назначить официального биографа родные королевы смогут только после кончины ее величества. Однако персонал Букингемского дворца оказывал мне неоценимую помощь, делясь советами и информацией. Меня пропускали за закрытые двери, помогли увидеть королеву и принца Филиппа “в действии” – в зарубежных турне и поездках по Британии, а также на ключевых мероприятиях королевского календаря, включая инвеституру, государственный визит, открытый прием в саду Букингемского дворца и раздачу милостыни в Страстной четверг. Кроме того, я встретилась с Елизаветой II на открытом приеме в резиденции британского посла в Вашингтоне и на двух частных раутах в Сент-Джеймсcком дворце.

Королева принципиально не дает интервью, однако, на мое счастье, люди, знающие ее величество с разных сторон, – родные, близкие друзья, старшие советники, сановные священники, политики, дипломаты, государственные руководители, генералы, художники, тренеры лошадей, собаковладельцы и управляющие поместьями – с готовностью делились наблюдениями и воспоминаниями. Мне довелось побывать во всех английских и шотландских королевских резиденциях, а также на яхте “Британия”, мне устроили экскурсию по конному заводу в Сандрингеме и пригласили в гости с ночевкой в замок Мэй, принадлежавший королеве-матери.

В процессе сбора материалов я провела в Великобритании полгода и, пользуясь случаем, хочу поблагодарить за гостеприимство моих дорогих друзей Берни и Джоан Карл, квартира которых на верхнем этаже их лондонского дома стала “писательским гнездышком”, приютившим меня еще во времена написания книги о Диане, принцессе Уэльской. Я бесконечно благодарна за неисчерпаемое радушие Джоан и Берни, а также Полин Тэплин и Тони Стивенсу, окружавшим меня заботой в эти долгие приезды.

Из двух сотен людей, с которыми я беседовала, около сорока пожелали остаться неизвестными, однако я в неоплатном долгу перед всеми, кто выкроил время из своего плотного графика, чтобы помочь мне в написании этой книги. Вот те, чьи имена я могу назвать:

Памела Бейли, Брюс Бент, Иэн Болдинг, Питер Браун, Барбара Тейлор Брэдфорд, Джордж Буш-старший, Джордж Буш-младший, Рут Бьюкенен, Бенедикт Валентайнер, Роберт Вустер, лорд Гатри, леди Анна Гленконнер, леди Аннабель Голдсмит, Диди Грэм, лорд и леди Дадли, леди Дартмут, вдовствующая герцогиня Девонширская, 12-й герцог Девонширский, Каролина Дивер, Джеки Дэвис, Фредди ван Зевенберген, Сьюзан Канлифф-Листер, леди Карнарвон, Уэсли Керр, Джеймс Кетчем, леди Мэри Клейтон, Мина Джонс Кокс, Марк Коллинз, покойная леди Кромер, леди Фрэнсис Кэмпбелл-Престон, лорд Кэри, леди Элизабет Лонгман, Джозефина Луис, Саймон Льюис, Анита Макбрайд, сэр Пол Маккартни, достопочтенный Брайан Малруни, Джонни Мартин-Смит, леди Маунтбеттен, Дэвид Меткалф, Пит и Энди Метцгер, Кэтрин Мердок, дама Хелен Миррен, Говард Морган, Питер Морган, Пол Мурхаус, Робин Нанн, Тимоти Натчбулл, Джон Джулиус Норвич (2-й виконт), Сэнди Нэрн, Коламбус О’Доннелл, леди Анжела Освальд, сэр Майкл Освальд (отдельное спасибо за экскурсию по Сандрингемскому конному заводу), Дебби Палмер, Джонатан Пауэлл, лорд и леди Пауэлл, почтенный Шон Планкет, Нэнси Рейган, леди Рейн, лорд Ренвик, Джон Ричардсон, Эндрю Робертс, Монти Робертс, почтенная Маргарет Роудз, Кеннет Роуз, подполковник сэр Малкольм Росс, Сельва “Лаки” Рузвельт, Тим Рук, Кевин Салливан, Ричард Самон, Марджори Сасмен, Джин Ситон, леди Солсбери, лорд Солсбери, леди Сомс, сэр Рой Стронг, Роберт Таттл, Дэвид Томас, Моника Тэнди, леди Уилсон, Эш Уиндем, Анна Уиндем, Дэвид Уинн-Морган, Саймон Уокер, Джордж “Фролик” Уэймот, Кэтрин Фентон, Нини Фергюсон, леди Фолкендер, Майкл Фосетт, покойный Люсьен Фрейд, Стивен Фрирс, Николас Хаслам, леди Памела Хикс, Мин Хогг, Эми Цанцингер, леди Чартерис, Камалеш и Бабли Шарма, Оливер Эверетт и Диана Джервис-Рид, леди Эйвон, почтенный Доминик Эллиот, каноник Джон Эндрю, Чарльз Энсон, леди Элизабет Энсон, лорд Эрли, Изабель Эрнст и Рейнальдо Эррера.