Королевна
Шрифт:
– Но значит, это не ты сам улетел от нее ночью, – чуть остыв, произнес Ромэн, всматриваясь в желтые умные глаза птицы.
– Может, она сама прогнала нас прочь?.. Мы вернулись на рассвете, выходит, она знала, что нам пора? Хм, а что было бы, если б мы задержались еще дольше?..
Но сокол лишь смотрел немигающим взглядом на своего хозяина и не мог ответить на вопросы, которые так терзали парня.
– Ладно, отдыхай, друг.
Едва сокол залетел в свою клетку – тут же уснул, мгновенно.
– Устал, бедняга, – прошептал парень, прижимая к сердцу лепесток. Закрыв птичник, он внимательно исследовал замки и ключи, все было на месте. Но ему все равно придется отвечать на вопрос матери, она не спроста спрашивала.
– Значит, нас не было дома, – вслух произнес Ромэн.
Тем временем, леди Плэмери,
Еще днем леди Плэмери спланировала эту ночную вылазку, доверившись одной очень надежной служанке, которую знала с малых своих лет. Та обещала отвести леди к ведуну. Сама служанка боялась идти к нему, ведь он жил за небольшим леском, в дряхлой лачуге, был пьяницей и дебоширом, и по слухам от других слуг и служанок однажды в пьяном угаре убил свою жену, зажарил в печи и съел. Леди Плэмери строго отругала за эти сплетни Милору – так звали старушку – нечего выдумывать, это глупости и сказки, лишь бы отпугнуть детей, чтобы не шлялись там. К ведовству сама леди относилась осторожно, ведь в нынешнее время было не принято якшаться с различными представителями магического сообщества, все они считались прислужниками дьявола, почти что нечистью, и в высших светских кругах об этом не говорили. Плэмери, на самом деле, не была против, но и не стремилась злоупотребить общением с кем-то из Тех. Как и все дамы её круга, при случайном упоминании этой деликатной темы она делала испуганное лицо и требовала в благоговейном ужасе немедленно прекратить опасные и позорные речи. Никто не знал, но не в первый раз она уже была у колдуньи, у другого ведуна, и даже встречала мага. По её мнению, именно слепая колдунья даровала ей сына, когда она уже отчаялась понести.
Сейчас она была настроена на провидение: может быть, этот пьяный ведун раскроет ей, что за птица этот сокол, вмешалась ли тут чья-то грязная магия или черный расчет на что-то.
– Далеко еще, Милора? – Шепотом спросила леди, пробираясь через кусты и деревья.
– Ох, дорогая Плэм, не ходила бы ты туда, негоже леди… – запричитала старушка.
– Заткнись, Милора, я спросила тебя: далеко еще?
– Да вот за теми деревьями, уже скоро. Только в избу я не зайду, прости ты меня, но ни за какие брильянты не пойду, хоть зарежь меня, но не пойду, никак не пойду…
– Тише ты, квохчешь, как курица. Будешь около стоять.
Лес закончился, обнажая заросшую поляну, и в тени сухих зарослей и гнилых деревьев спряталась избушка ведуна.
Леди постучала громко три раза, на её стук послышался волчий вой. Милора, если б не была уже седой – поседела бы в одну секунду. Она хотела что-то сказать Плэмери, но та погрозила кулаком. Женщина снова постучала. Через минуту дверь распахнулась наотмашь, едва не пришибив женщин.
– Чего надо? – На пороге стоял мужчина, с напрочь пропитым и заросшим куцей бородой лицом, в грязном нижнем белье, в руке он держал большую засаленную кружку.
– Доброй ночи, э… сэр. Прошу прощения за вторжение, но я должна была прийти.
Леди Плэмери держалась уверенно и спокойно, по крайней мере – внешне.
– Ты еще кто? Ик!..
– Я …я лишь хочу помощи…
– Чего надо? – Снова повторил ведун, неприятно причмокивая из кружки. Милора вжалась в стену за дверью, насколько позволяла её пышная фигура и буквально оцепенела.
– Я хочу, чтобы вы помогли мне в одном, ну, скажем, вопросе.
– Я?
Женщина кивнула. Мужик задумчиво почесал лысеющую голову и жестом «пригласил» внутрь. Когда леди вошла эту лачугу, дверь захлопнулась. Милора едва перевела дух и увидала крохотное оконце чуть левее от двери. Примостившись на пригорок, она стала наблюдать за происходящим в доме.
Глава 3
В тот вечер Ромэн долго не мог уснуть, а такого прежде
До встречи с Аей.
Королевна села прясть, на закате дня, отпустив своих служанок. Луч золотого солнца прощался с землей, окутывая просторы вечерней дымкой. Ая дважды уколола палец острием прялки, дважды уронила моток накрученной нити, дважды вздохнула и начала все сначала. Сгустившиеся сумерки вынудили прекратить работу, которая сегодня явно не клеилась.
Загадочный сокол не прилетел в полдень, а до этого, когда она сама его вызвала, передала с птицей лепесток розы. Она ни на что не надеялась и никого не ждала, она еще не верила в возможность быть свободной и по-настоящему любимой. Она не отрицала, что парень, упавший буквально с неба, был красив и интересен, он был по-особенному наивен и вскоре мог стать одним из сильнейших магов, если бы как следует обучился всему. Только что он увидел в Королевне? Один лишь облик, внешность? Но этого было слишком мало для любви.
Еще будучи ребенком, когда она училась с несколькими соседскими детьми «в школе» для богатых семей (отстроенной общими усилиями родителей пяти знатных семей и нанимавших разных учителей по мере взросления своих чад), Ая приглянулась одному учителю.
Большинство уроков были для нее упоением, она справлялась со всем и выполняла все идеально, придраться было не к чему. Если урок истории – она интересовалась досконально всем, от того, что ели далекие предки и каков был стратегический план при осаде крепости, и ей самой было мало сведений, после урока Ая могла несколько часов играть в «пройденный материал», воображая себя рыцарем, монахом, слугой или любым персонажем из рассказанной истории. Если урок ораторского искусства и грамоты – она скрипела пером до дыр в листах, подробно записывая все мелочи, затем пробуя на «язык», запоминая огромные тексты.
Становясь старше, девочка тяготела к практическим занятиям и наукам, ей мало было сказать: жидкость поступает сюда, и, благодаря нагреванию, получается пар. Она жаждала увидеть это, сделать самой, понять и прочувствовать всё. Физические законы и принципы, химические реакции разных жидкостей, основные свойства, характеристики применяемых в то время «лекарств» – трав, отваров – все интересовало девчушку. Её друзья с других семей охладели к учебе, едва вступив в подростковый возраст: парнишкам было интереснее щипать девчонок за мягкие ткани и тренироваться в боевых искусствах во дворе, а юным барышням – готовить мальчишкам всякие гадости и рыдать в подушку, если «нужный» объект не ущипнул сегодня или посмотрел в сторону чьей-то сестры. Ая держалась чуть обособленно от остальных двенадцати детей, хотя иногда могла побегать и поиграть с ними. К ней никто не цеплялся, «слишком серьезная и умная», думали о ней. Родители души не чаяли в девочке, хотя отец появлялся крайне редко и знал свою дочь скорее по рассказам матери: такова работа приближенного Советника ко Двору. Мать сходила с ума от восторга и гордости за Аю, она не могла и подумать, что единственная дочь будет блистать в науке, не в пример другим мамашам и их дочерям, которые считали, что не пристало благородной девице этим сильно забивать голову. В высоком обществе с давних времен не менялись устои: если рождается девочка – нужно научить её элементарным вещам, подготовить к замужеству и затем к деторождению, остальное не столь важно. Если сын – пусть будет воин, служитель двора, советник, рыцарь или еще кто – главное, чтобы это возвеличивало семью и род. Редкие исключения, такие как Ая, обычно вызывали негодование в собственных семьях и неодобрение соседей, но это был не их случай. Мать, довольно молодая и энергичная женщина, сама с упоением слушала рассказы дочки после уроков – хоть садись за парту.