Королевна
Шрифт:
Но даже теперь он не мог найти девицу: он не знал, где искать несуществующий мир, в который поместил её. Спустя время, Тонкс ушел из своего дома, бросив хибару в лесу. Он задумал жениться во второй раз, но не на созданной им же колдунье, а на обычной девке – простой крестьянке, ведь он «застыл» в облике возраста сорока пяти лет, а это отнюдь немного для мужчины, собиравшегося коротать вечность.
Глава 4
Наедине с пропитым ведуном, леди Плэмери чувствовала себя крайне некомфортно. Может, от того, что вонь его дома резала глаза, а может потому, что он неотрывно
– Ну, чего надо? – Наконец спросил ведун.
– Я… я хотела попросить вашей помощи.
– Чего? Чего? Помощи? – Мужик рассмеялся отвратительным кашляющим смехом, от которого мурашки побежали по спине Плэмери. – Я что, похож на того, кто помогает всем первым встречным?.. И что за баба с тобой пришла?
– Это моя верная служанка, сэр… она никому не скажет об этой встрече, могу поклясться. И простите за назойливый визит, однако я вынуждена просить у вас помощи в одном… деликатном деле. Это касается магии, я так считаю.
– А мне-то что с этого?
– Я могу заплатить, сэр, хорошо заплатить, – леди решила во что бы то ни стало получить то, зачем пришла, и плевать на поведение этого пьяницы.
– А я, по-твоему, нищий? Не нужны мне никакие деньги, пес с ними! Ну, зачем пришла, давай говори.
Леди Плэмери покорно кивнула и начала сбивчивый рассказ о своем сыне, и когда речь зашла о птице, ведун встрепенулся.
– Сокол, ты сказала – сокол?
– Да сэр, его сокол.
Мужик задумался, почесал грязные клочья своей бороды.
– Ты чего хочешь-то? Чтоб я птицу того, что ли, прибил?
Женщина опустила глаза.
– Я не прошу именно об этом, но, если птица связана с магией, и я вижу, как дурно она влияет на моего сына – я просто хочу, чтобы птицы рядом не было.
– А я тебе скажу, что твой сын просто нашел бабу. И уходил ночью её трахать, пока мамочка спит.
Леди побледнела.
– Я.. я все же прошу, если вы можете, то проверьте эту чертову птицу…
– Мне надо хотя бы перо, ну или что есть, чего касался сокол. Я тебе не провидец, мать. И насчет оплаты.
– Я слушаю вашу цену, – тихо проговорила она.
– Ты.
– Что?
– Ты ляжешь со мной.
Женщина держалась из последних сил, и было неясно даже ей самой, чтобы она сейчас сделала: убежала прочь без оглядки или заехала кулаком по пропитой роже ведуна.
– Я не понимаю вас.
– А чего тут понимать? Ты хочешь чего-то от меня – и я хочу чего-то от тебя.
– Вы, должно быть, шутите. Я даю вам два мешка золотых за маленькое дело; я имела дела с ведунами и примерно представляю, что сколько стоит.
– А я сказал, что насрать на деньги, а не хочешь – пошла вон, ищи себе другого ведуна.
Женщина вышла за дверь, и по физиономии Милоры поняла, что та ничего не слышала, хотя
– Ну что, голубушка, ну что такое?
– Ничего. Пошли домой.
Прошла долгая ночь, в течение которой Ромэн, как ни пытался, не нашел Королевну. Он путешествовал отрывочно, перескакивал с места на место, постоянно держа в голове образ девушки. Он был во снах знакомых и не знакомых людей, искал среди их воспоминаний хоть малейший намек – все напрасно. Отчаявшись, парень вырвался из сна и открыл глаза, невольно застонав.
– Что такое, мой милый?
Ромэн вздрогнул. Около кровати сидела его матушка.
– Мама? Что ты здесь делаешь?
– Охраняю твой сон, милый.
Матушка была задумчива и казалось, была немного не в себе. Парень обратил внимание, что едва начинало светать, а матушка была уже будто собрана: на ней было темно-синее плотное платье, зашнурованное и затянутое, как и вчера, а поверх надет дорожный плащ; волосы собраны в прическу и одна лишь прядь выбилась, будто после неаккуратного сна. Ромэн знал, как матушка ревностно относится всегда к своему собственному облику и одежде, доводя, порой, служанок до слез своими придирками. Второй раз она является в неподобающее для визитов время, второй раз заставляет Ромэна смущаться и нервничать. Но в этот раз она и на себя не похожа. Что-то происходит с нею, думал Ромэн, и догадка, что это происходит из-за него – пугала больше всего. «Она знает про меня… или про сокола… или про Аю… нет-нет, не может этого быть, я ведь никому ничего не говорил!».
– Со мной все в порядке, матушка, не стоит беспокоится, – проворчал парень, переворачиваясь на другой бок, делая вид, что собирается снова уснуть.
– Ты такой…нервный последнее время, дорогой, я волнуюсь за тебя. Ты мой единственный сын, ты наш наследник – так как же мне не переживать? Я должна знать, я хочу знать, что с тобой…
– Я просто взрослею, мама, – ответил он, – и иногда мне снятся кошмары.
Леди Плэмери немного встрепенулась.
– Кошмары? Расскажи, что тебе снится, может, я смогу помочь?
Ромэн высунулся из-под одеяла.
– Да ничего особенного, матушка, перечитал много книг накануне, вот и снится все подряд… войны, сражения, кровь…
Матушка промолчала. «Не поверила, – решил сын, – эх, надо придумать что-то получше…».
– А еще иногда снятся драконы, что пожирают друг друга, а вокруг охваченные пламенем дома, и целые города гибнут под натиском сражений этих драконов – они вновь и вновь возрождаются из пепла и губят все живое, пока не уничтожат друг друга…
Эту историю Ромэн действительно прочитал в одной из книг, она звалась «Легенды и сказания прошлого мира». Матушка наверняка знала ее.
– Только это и снится?
– Да, мама, этот сон снится довольно часто, и я просыпаюсь как от кошмара. Думаю, не нужно больше читать такие книги на ночь. Ты больше не волнуйся, со мной все хорошо. Пойди отдохни, милая матушка, ты выглядишь усталой…
Медовый голос сына, казалось, убедил «блюстительницу сна», и она, наклонившись, чтобы поцеловать его в макушку, прошептала:
– Конечно, дорогой, конечно.
Вернувшись в свои покои, леди Плэмери взглянула на храпящего супруга. Старик спал крепко. Самостоятельно сняв костюм, она долго смотрела в отражение в зеркале, рассматривая себя в лучах рассвета.