Королевская кровь-13. Часть 1
Шрифт:
— У Дорофеи Ивановны на складе были амулеты отвода глаз, — сказал он. — Подождите, я добуду для вас, ваше высочество.
Алину, придерживая под руки, проводили наверх, в малиновый, раскинувшийся на полнеба закат, от которого у нее заслезились глаза. Охрана провела ее по выгоревшему холму далеко вниз, к нетронутой зоне, мимо прогуливающихся, сидящих на траве, что-то обсуждающих гражданских — Алина с удивлением заметила среди них подругу Марины Катерину с похожими на нее девочками и пообещала себе узнать, что тут делает она.
Катерина словно почуяла ее — посмотрела, почти
И Алина, слабенькая, смотрела на родное голубое небо — и по щекам ее катились слезы, — на черную луну, висящую сбоку на горизонте, на едва заметную, словно прозрачную голубоватую луну над головой, ждущую ухода солнца, чтобы засиять. Она подставляла лицо лучам и теплу, она гладила себя по рукам и щекам, ощущая, как разливается это тепло по телу. Пила самый вкусный в мире чай, кусала сладкие булочки с маслом и повидлом — наелась с двух укусов, но периодически все равно нюхала их и пробовала языком, потому что не оторваться было.
А еще она обернулась, чтобы посмотреть со стороны на черный холм с обуглившимися остовами строений и тушами охонгов и тха-охонгов вокруг. От него несло гарью, и Алина передернула плечами, представив, как она лежала там, внутри, беспомощная и бесчувственная, пока защитники сражались снаружи. Ведь если бы не они — она бы не вернулась на Туру, потому что, вполне возможно, не было бы тела, в которое можно было бы вернуться.
Алина чувствовала себя такой же выжженой, как земля вокруг. Душа ее тлела, стреляя болью. И пусть принцесса остро и ярко — куда ярче, чем раньше, — ощущала огоньки своих сестер со всех сторон Туры, ей было невыносимо одиноко. И не было рядом того, кто подставил бы за спину крыло, к кому можно было бы прижаться во сне и кто, как она знала, всегда ее защитит и подхватит.
Она перебирала пальцами, словно гладя воздух, вытягивала вперед руки и прикрывала глаза, пытаясь ощутить ток стихии смерти. И если бы кто-то прислушался к ней, то услышал бы, как она шепчет:
— Если ты растворен в темной стихии, значит ты везде. Значит и сейчас слышишь меня, Макс. И можешь вспомнить. Только услышь меня!
Сзади раздались шаги — она обернулась. По холму быстро спускался Димка, и она даже не сразу его узнала — он тоже был похудевшим, резко повзрослевшим будто лет на десять. Он шел вниз, не видя ее, и только подойдя к охранникам, как-то двинул рукой, словно снимая вуаль — и тут же замер.
— Это ты? — спросил он неуверенно. — Точнее, это вы, ваше высочество?
— Прекрати, Дим, — Алина с трудом, с помощью охранника, который тут же вернулся на место, встала, потянула к нему руки, и он, отчего-то смущаясь, обнял ее, отступил на пару шагов.
— Ты совсем другая, — сказал он, словно извиняясь. Глаза у него были уставшие. — Будто и не ты. Нет, я видел тебя во время ритуала, но сложно привыкнуть.
— Это я, — ответила она просто. — Садись… ой, — она огляделась, увидев одеяло, заставленное чашкой, блюдцами с булочками, чайником, и смущенно развела руками.
— Да я на краешек сяду, — отчего-то повеселел Димка и правда уселся.
— Поставил полог тишины, — объяснил он. — Но все равно не знаю, о чем говорить, — признался Дмитро. — Как сто лет прошло.
— Угу, — Алина погладила его по плечу. — Ты меня не смущайся, Дим, я выгляжу иначе, но это же я, Алина. Ты со мной же пиво в бане пил, забыл?
Он усмехнулся.
— Это ты тогда сон тот странный увидела. Выходит, он был реальным? Туда ты попала? Мне дали доступ к тайне, если что, — предупредил он, — но всего я, конечно, не знаю. Тяжело было?
— Очень, Дим. Благо, лорд Тротт меня нашел и спас.
Он бросил короткий взгляд на ее браслет, но ничего не сказал. И не спросил о Тротте. Видимо, его уже проинструктировали не упоминать о нем.
— Расскажи, что тут было, — попросила она, когда молчание снова затянулось.
Димка подумал, вздохнул.
— Я ведь долго не знал, что происходит. Матюха сюда приехал, весь загадочный ходил, не говорил, что тебя охраняет. Потом-то мне рассказали все, когда надо было передать информацию в Нижний мир, — он поежился: небо потихоньку затягивало облаками, становилось холоднее, и один из охранников подал Алине накидку на плечи.
Она слушала, а Димка все говорил — и как они вместе с самыми крутыми магами и одним темным старались ментально пробиться к Алине, и поняли, что удалось, и как потом он решил вызволить родителей из Менска, а получилось, как получилось, и на какие хитрости приходилось идти им с Матвеем, чтобы не оставлять людей, и что он до сих пор не знает, как правильно поступать в таких случаях, потому что, выходит, именно он дал возможность напасть на Иоаннесбург, хотя иномиряне собирали войска с манками и так, а Димка ускорил процесс, но все же.
На нос Алине упало что-то холодное, она подняла глаза — и увидела, как голубые небеса затянуло тонкими, словно призрачными тучами, откуда мягко пошел снег. Но было еще светло, закат еще догорал.
— Пойдем внутрь? — предложил Дмитро.
Алина помотала головой и плотнее укуталась в накидку.
— Я еще не надышалась, Дим.
Дмитро кивнул и поставил над ними щит, по которому снежными дорожками стали соскальзывать снежинки.
Дима рассказал о вчерашнем бое, о том, как отчаянно здесь сражались и как погибла Дорофея Ивановна, и множество защитников тоже погибло, и как они с Матвеем и другими магами старались держать купол, и как Димку ранило — а очнулся он днем от света анхель, который — он это четко ощущал — восстановил ему выжженые магические каналы.
— Я сам не видел, но отец Олег сказал, что боги бились с чужими богами прямо на Туре и наши победили, — проговорил Дмитро. — Хотел бы я на это посмотреть.
— И я, Дим. Но я видела богов Лортаха там, внизу. Они очень страшные. Правда.
— Матюха наверняка видел бой. Он же не был в бункере, — предположил Поляна. — Вершинин сказал, он ушел к сестре и родным в Пески.
Снег уже засыпал все вокруг. Гражданские ушли, и снаружи остались только Алина с Димой и охранниками. Метель скрыла гарь холма, сделала остовы инсектоидов белыми, не страшными. Под куполом было тепло — Дмитро без лишних слов сохранял им под ним кусочек мая.