Королевская кровь-13. Часть 1

Котова Ирина Владимировна

— Все потому, что он действительно ни жив, ни мертв, — ответил Черный. — Наши сути так перемешались, что я — это он, а он — это я. Но так как я неизмеримо больше и сильнее его, он растворен во мне и не может проявиться. Не скажу, что мне и миру это не на руку — я одновременно бог и обрел свойства смертного, я смогу восстановить темную династию и дать ей землю. Возможно, это тоже было предопределено, Четери. Но я, и братья мои и сестры, не знаем, как выдернуть его из меня. Не понимаю, за что ухватиться.

— Но сделаешь, если поймешь? — проговорил Четери.

—

Никто мне не доверяет, — с легким упреком заметил бог. — А ведь я в долгу перед ним и перед его юной женой так же, как перед тобой, Мастер. Боги должны отдавать долги, это закон, которому мы не можем противиться. Даже если бы мне не хотелось расставаться с ним, я бы не стал удерживать его. Просто потому, что за свою слабость мне пришлось бы платить чем-то более страшным, чем перерождение.

— Чем? — отозвался Четери.

— Например, возвращением в состояние глупой и первозданной стихии, — Черный передернул плечами. — Или заключением вне времени лет так на миллиард. Триединый умеет воспитывать, поверь.

— Я погляжу, методы учителей не зависят от их масштаба, — пробормотал Четери, и Черный хмыкнул.

— Все мы лишь Его отражение, Мастер.

— Но ведь рано или поздно тебе нужно будет рассоединиться с Максом. Как ты это сделаешь, Великий?

— Мы все ждем Инлия с перерождения — он вернется лет через шесть или десять. Возможно, он сможет позвать частицы своей стихии из меня, и заодно вытащит и всего птенца.

— А возможно и не сможет? — догадливо продолжил Четери.

— Да, — просто ответил Жрец. И поднес к губам чашу.

— И что тогда? Ты так и останешься навсегда связанным с ним, а он потеряет возможность даже переродиться?

— Я не знаю, — ответил Ворон тяжело. — Мне вольно и вольготно оттого, что я могу исправлять мир, не боясь мгновенного наказания. Но я покривлю душой, если скажу, что не боюсь будущего отцовского суда, Мастер. Одобрит ли он или нет? Отец наш Триединый всегда занят и отвлекать его — сбивать вероятности в его задумках. Но я обещаю, что спрошу его, если не найду решения сам или еще кто-то не найдет, или мой брат не справится. Единственное, что я точно знаю — решение есть. У всех загадок есть решение. Иногда очень простое и очевидное, но изнутри его не разглядеть.

— Есть над чем подумать, — согласился Четери. — Я бы хотел увидеть Алину. Я привязался к ней как к сестре.

— Она очень слаба, но, думаю, скоро навестит тебя, — в голосе бога послышалась улыбка. — Упорство в ней от Красного. Знаешь, — он усмехнулся, — даже если бы я хотел оставить себе возможность пользоваться смертным телом Макса, я бы не сделал этого. Потому что она бы тогда меня допекла.

Кувшин снова наполнился и снова Черный разлил амброзию по чашам. Солнце село, и от реки Неру потек прохладный влажный воздух.

— А что с невыполненными обетами? — спросил Четери. — Я обещал, что помогу пленным, попавшим в тот мир, вернуться. Я обещал, что помогу богам Лортаха освободиться, но ничего не знаю об их судьбе. И как мне быть? Мне нужно будет вернуться туда.

— Нельзя, —

покачал головой Черный. — В пророчестве четко сказано, что ты не вернешься. Значит, тебе и нельзя возвращаться, иначе пророчество не исполнится. Да и как? Ты не будешь видеть там даже ток стихий — там нет стихий. А пока ты научишься жить и ориентироваться без опоры на стихии, пройдут десятилетия. За это время и пленные состарятся, и богиня, боюсь, падет. Если она не освободилась после того, как мы победили богов.

— А могла остаться скованной, даже если боги мертвы? — удивился Четери.

— Оружие богов часто переживает богов, — ответил Жрец. — Деревня тимавеш стоит на щите погибшего бога. Вы ночевали на осколке серпа погибшего бога. Только сила Хиды сможет вернуть их к жизни, а для этого нужно освободить ее. Но и я не могу вернуться туда — Тура только-только успокоилась, я не могу лишать ее своей стихии. И ты, и я скованы обетами, поэтому нам придется действовать вместе. Мы выполним обещание, Четери. Просто не своими руками. И прежде всего нужно послать кого-то к Ледире.

— Я понял тебя, — тяжело сказал Четери. — У меня есть, кого послать, Великий.

— Тебе и придется, — проговорил бог. — Раз пророчество о тебе, то если она еще скована, ты будешь определять тех, кто пойдет освобождать ее.

— Как я это узнаю?

— Придет время и поймешь, Мастер. Пророчества туманны, но они же несут предопределенность.

— Да будет так, — проговорил Четери. — Раз уж мои руки больше ни на что не годны.

— Ты думаешь, твои дела на Туре уже закончены. Но ты проживешь еще очень долгую жизнь, — проговорил Черный, и от него пахнуло холодом, окутало Чета, впиталось в него. — И дел у тебя будет много. А пока отдыхай. Горюй. Привыкай. Если захочешь пообщаться — позови. Ты — Мастер, ты — мой побратим по оружию. Позови, и я приду. И не только я. Жди гостей.

И вновь заполнила все вокруг тьма, оставив Чета то ли на кресле, то ли на софе, с ледяным бокалом, наполненным сочной солнечной амброзией.

Он допил ее, тяжело встал. Вновь вокруг туманными силуэтами текли стихии, скапливаясь в камне здания, вновь было непонятно, где выход. И даже солнца не было сейчас, чтобы определить направление, куда он идет.

Только сверху и справа что-то кололо холодом, и он, подняв голову, увидел крошечное, с ноготок, пятнышко. Возможно, это и было той черной луной, в которую превратились побежденные боги.

Ориентируясь на него, он стал двигаться по крыше от края до края, натыкаясь на каменное ограждение, ощупывая его и двигаясь в другую сторону. Амброзия словно затянула чуть едкую рану в его душе, и отчаяние плескало не так ярко, как до явления бога.

Он долго так шагал — с полчаса или больше, как вдруг послышались шаги, и он увидел силуэт, окутанный синей стихией богини.

— Тебя долго не было, — сказала Светлана, — я забеспокоилась.

Она взяла его за руку, и он притянул ее к себе и поцеловал в макушку, прижался щекой, пытаясь найти в себе смирение, которого не испытывал.