Королевский подарок
Шрифт:
Он вернулся внутрь, оставив двери на балкон открытыми. Ему хотелось, чтобы гостиная наполнилась запахами разогретой солнцем долины. Никита быстро включил холодильник, закинул в него ветчину и сыр и вышел из дома. Дверной замок, будто признав нового хозяина, закрылся без особых усилий.
Большой ключ от входной двери Никита запомнил еще при первом визите сюда, когда ему впервые показывали старый дом. Это был в точности волшебный ключик из сказки про Буратино, только не золотой, а темный от времени и довольно тяжелый. Сейчас его пришлось засунуть в карман джинсов, и он напоминал о себе при каждом шаге, высовывая наружу круглые уши.
– Да, теперь без сумки из дома не выйдешь. Не дай Бог потерять этот ключ, – в голове прокрутился
Солнце жгло вовсю, но в тени было вполне сносно: узкие улицы продувались сквознячком. Никита без труда нашел гостиницу. Буквально час назад он проехал мимо нее по дороге из аэропорта. Пришлось подождать официанта, который проводил его в зал. Без этих церемоний его сочли бы невежей. Через несколько минут он уже сидел за накрытым белой скатертью столиком у окна – точно как в его голодных мечтах – и читал меню. Собственно, изучать было особенно нечего. К ланчу здесь предлагали три варианта комплексного обеда. Различались они только количеством блюд – бледная иллюзия выбора. Голодный Никита заказал максимально длинный список.
– Что будете пить? – мимоходом спросил официант. Он, конечно, имел в виду вино. Стеклянный графин с водой из-под крана появился на столе без лишних вопросов.
– Бокал красного домашнего вина, пожалуйста, – Никита решил не горячиться с алкоголем. Слишком жарко было на улице.
После хрустящих салатных листьев со сладкими помидорами и тертой морковью на столе появилась маленькая фарфоровая супница с половником. Незатейливую домашнюю похлебку из крупно нарезанных овощей Никита встретил с восторгом. Он подливал себе добавки, пока не опустошил супницу, а заодно и плетеную корзинку с хлебом под белой льняной салфеткой. К говяжьему бифштексу и жареной стручковой фасоли он подошел уже более критично. Мясо оказалось жестковато. Вообще, это было довольно типичное местное блюдо для ланча. Разве что вместо фасоли могли подать картошку фри, которую здесь на английский манер называли чипсами.
Никита размяк от еды и вина. Он привел в изумление официанта, отказавшись от послеобеденной чашки кофе.
– Вы не хотите кофе, месье?! – простодушно переспросил официант. – А что же тогда?
У месье были сложные отношения с кофеином. Никита по-хорошему завидовал жене, которая могла без последствий пить кофе в любое время суток. Ему оставалось только наслаждаться ароматом.
После обеда ноги понесли его вверх по улице, вдоль витрин маленьких магазинчиков и зеленого козырька аптеки. Все двери были заперты. Время ланча.
– Ну и ладно, – проворчал он, сворачивая на узкую улочку, – пойду домой.
«Домой» применительно к этому месту пока звучало странно. Никита на ходу поднял голову, попытался глазами найти свои окна на самом верху и чуть не упал, споткнувшись о каменную ступеньку на тротуаре. Он нелепо взмахнул руками, спешно взял под контроль перекошенное паникой лицо и украдкой огляделся. Кажется, обошлось без свидетелей.
– Спокойно, старик! – Никита любил поговорить сам с собой. Трудно было найти более понимающего собеседника. – Франции не до тебя, Франция обедает!
Со стороны склона тротуар огораживала невысокая стена. Ее старинные камни заросли серым мхом, а маленькие деревянные калитки, ведущие к расположенным ниже домам, побелели от времени. Никита осторожно присел на каменный заборчик и еще раз посмотрел вверх. Отсюда, снизу, его дом выглядел странно узким: высоченная стена полуподвала с дверью, над ней – балкон с двумя французскими окнами, которые он оставил открытыми, выше – еще два таких же окна спальни второго этажа и, наконец, два круглых окошка на третьем этаже. Несмотря на нелепые пропорции, на взгляд Никиты, с этого ракурса дом выглядел грандиозно. Его распирала гордость. Для полноты ощущений не хватало только чьей-нибудь похвалы.
– Молодец! Твоя новая
Неторопливо преодолев оставшийся участок подъема, он завернул за угол и вынул из кармана свой волшебный ключ. Дверной замок встретил его как родного.
Пару упоительных часов Никита провел, бродя по дому и пытаясь представить, как все это будет выглядеть через некоторое время. У него до сих пор не было концепции интерьера. Прежние хозяева оставили все в отличном состоянии. Никите нравилась обнаженная каменная кладка под полупрозрачной белой краской и старинные дубовые балки на потолке. Не глупая имитация, а настоящие неровные, темные балки, на которых, в самом деле, лежали доски перекрытия верхних этажей. Ему нравились ручной работы грубоватые двери и громадные встроенные шкафы в кухне и во всех четырех спальнях. Он сразу принял решение не затевать глобальную перестройку. Разве что санузлы требовали косметического ремонта. Настоящая проблема состояла в отсутствии у него глобальной идеи. Творческие замыслы Никиты метались от стиля Прованс до элементов хай-тека, но внутреннее согласие не наступало.
Самые яркие эмоции в нем вызывала гостиная. Не только из-за роскошного вида с балкона. На жителя мегаполиса эта огромная комната производила впечатление своими размерами. Дом был сильно вытянут в направлении от улицы к долине, на глаз его глубина составляла метров тридцать. Комната занимала всю ширину первого этажа, и его половину – в длину. В центре дома, отнимая угол гостиной, уходил вверх до самого чердака просторный проем. В нем разворачивались ступени и галереи широкой деревянной лестницы. Под нижним ее пролетом скрывался вход в подвал. Высота потолков в гостиной была вполне под стать ее площади, никак не меньше четырех метров, а то и все пять. Глубокий камин у балкона выглядел вполне рабочим, закопченный внутри, с мраморной полкой и чугунными подставками для дров. В той же стене гостиной, только ближе к кухне угадывались следы еще одного камина. Его когда-то переделали в небольшой шкаф с двумя открытыми полками. Наличие второго очага указывало на то, что эта комната не всегда была такой огромной. В прежние времена она явно была поделена на две.
Никита с Ольгой дважды меняли квартиру в Москве и каждый раз без особых метаний, а главное, быстро принимали решение об отделке и мебели. Конечно, в агентстве под рукой всегда были дизайнеры, которые с удовольствием делали для него эскизы. Среди них не было ни одного архитектора, зато они понимали его с полуслова – Никите достаточно было описать идею на словах, рисуя воображаемую картину руками в воздухе. Кроме того, рядом всегда была жена. До сих пор Никита самонадеянно считал себя автором их неординарных московских интерьеров. И только сейчас начал понимать, что истинным вдохновителем и генератором идей, по всей видимости, была Ольга. В этот раз Никита лишился ее поддержки. Он испытывал робость перед пятисотлетней историей этих стен и чувствовал себя совершенно беспомощным.
– Сам справлюсь! – подбодрил он себя. – Пускай злится дальше. Ей же хуже. Все равно приедет рано или поздно.
Мебели практически не было. Кроме полностью оборудованной кухни и объемных встроенных шкафов, прежние владельцы оставили только две большие двуспальные кровати в комнатах на втором этаже. Спальни третьего этажа были абсолютно пусты. Очень кстати в одном из шкафов лежали две совершенно новые подушки в пластиковых пакетах с этикетками и такое же новое одеяло. Агент по недвижимости продемонстрировал их при осмотре дома и клятвенно пообещал проследить, чтобы они никуда не исчезли. В чемодане Никиты лежала пара простыней, пара наволочек и пара полотенец. Сколько Ольга ни злилась, но об этом позаботилась. Минимальные бытовые удобства на первое время были обеспечены, а на большее он сейчас и не претендовал.