Королевство Тени и Света
Шрифт:
Как я мечтала увидеть их такими. Её ручка полностью поглощена его ладонью, её глаза искрятся, щёки порозовели от восторга.
Рэй без устали и остановки тараторит что-то Шону, и я тихо смеюсь. Она умеет говорить. И говорить, и говорить. Несколько минут он выглядит озадаченным, затем становится задумчивым. Он останавливается и опускается на корточки посреди выжженной земли, повернувшись к ней лицом, пока она продолжает доказывать что-то своё. Его крылья высоко изогнуты, задевая кончиками землю.
Он прекрасен. Крылья идут ему, когда его глаза тёпло-карего оттенка. Милостивый
Мгновение спустя Рэй берёт его и за вторую руку, и они оба закрывают глаза.
Я задерживаю дыхание, отчаянно желая услышать, что она говорила. Я знаю свою дочь. Ею движет желание исцелить любое несчастье, которое она чувствует. В аббатстве бывают дни, когда она бродит по коридору и наобум прикасается к людям, и я замечала, что их улыбки сохраняются через много часов после её ухода. Бесс говорила мне, что с тех пор, как Рэй начала посещать детский сад, ссоры и драки между детьми сократились почти до нуля, а когда они всё же случаются, то быстро прекращаются.
У неё на спине есть пятнышки там, где однажды будут крылья. Она дочь самого могущественного принца Невидимых из ныне существующих.
Она будет изумительной женщиной.
Я прищуриваюсь. Они не шевелятся, держась за руки. На что она уговорила Шона?
Слабое сияние света начинает исходить от кожи Рэй. Её головка запрокидывается, очаровательные кудряшки (которые сводят меня с ума, когда я пытаюсь расчесать их после купания) рассыпаются по спине, и она улыбается, и я смотрю, как свет переходит с её крошечных ручек в ладони Шона. Свечение медленно поднимается по его рукам, плечам, по груди, наполняя и наполняя его, пока даже его сумеречные крылья не начинают мерцать светом. Я никогда прежде не видела, чтобы она такое делала. Как она этому научилась?
Я ахаю.
Внезапно от чёрной земли остаётся лишь воспоминание. Луг становится зеленеющим и роскошным всюду, где видит глаз. В мгновение ока разрушение почвы обращено вспять. Неужели у моей малышки Рэй имеется так много власти? Или их объединённые силы воплотили такое чудо?
Тёмные грозовые облака, которые грузно и кисло нависали над замком всё то время, что я приходила с визитами, расходятся и отступают на края горизонта, оставляя бескрайнюю ширь синевы и первые лучи солнца, что эта земля видела за долгие годы.
Как только тепло солнечного света касается их кожи, они оба открывают глаза, и Шон ошеломлённо смотрит по сторонам. Его лицо озаряется улыбкой, он подхватывает Рэй на руки, поднимается с земли и начинает кружить её.
— Ты это сделал, папочка! — восклицает она. — Я знала, что ты сможешь!
— Это сделала ты, Рэй. Ты меня освободила, — отвечает он с искрящимися глазами. — Если бы не ты, я бы и не знал, что со мной не так.
Вернётся ли он в прежнее состояние? Почернеет ли вновь земля, накатит ли новая буря в момент, когда он узнает правду?
Я принимаю
Я хочу один день.
Один счастливый день с семьёй, которая могла бы быть у меня. Один день, который будет согревать меня на протяжении остальной жизни. Один день, который буду заново прокручивать в своей голове, когда стану старой и утомлённой. И скорее всего, бесчисленное количество раз до наступления тех последних лет.
Я подставляю лицо лучам солнца, улыбаясь и решительно настроившись наслаждаться той радостью, которую дарит этот момент.
Сейчас ничего не болит. Сейчас Шон — тот мужчина, которого я знала когда-то. Сейчас они думают, что мы семья, и они счастливы.
Я тоже.
Я возьму от этого дня максимум.
Проблеск движения привлекает моё внимание обратно к лугу.
Я смотрю вниз, думая, что Шон, должно быть, расправил крылья, готовясь к ещё одному полёту с Рэй.
Но это не так. Шон и Рэй стоят спиной к источнику движения и даже не догадываются.
Я пытаюсь закричать, предупредить их, но мои лёгкие сжались и отказываются работать, хотя рот широко распахивается. Я всей своей мощью силюсь сделать вдох, но не могу.
«Нечестно! Слишком рано!» — беззвучно визжу я. Я хотела всего один день… разве это так много? Один. Чёртов. День.
Но не бывать этому. Круус, должно быть, почувствовал их воссоединение, а может, шпионил за нами всё это время. Минуты. Нам достались лишь минуты семейного счастья, которого я так отчаянно жаждала.
Когда третий принц Невидимых просеивается и присоединяется к Круусу на лугу, я всё ещё не могу издать ни звука и лихорадочно гадаю, почему охранные чары Кристиана не сработали. Он нужен нам здесь — немедленно! Как может существовать три принца?
Значит ли это, что все Невидимые живы? Песнь их не убила? Они просто залегли в укрытие?
Мой страх приобретает тёмный поворот.
Я не чувствую этого нового принца своими способностями ши-видящей.
Если бы я не смотрела на него в упор, я бы понятия не имела, что он здесь. Если бы он закрылся гламуром, я бы даже не узнала в нём Невидимого. Как это возможно? Кто этот третий принц? Его голова опущена, и я не вижу его лица. Мне нужно увидеть его, запомнить, описать другим ши-видящим.
Такое чувство, будто я застыла на долгие часы, не имея возможности дышать, но должно быть, прошло лишь несколько секунд, и Шон с Рэй всё ещё не догадываются, что позади них стоят два принца.
Затем Круус поднимает взгляд на меня.
По моей душе проносится дрожь.
Его тёмный взгляд выражает триумф, и я осознаю, что он планировал всё с самого начала.
Он позволял мне воспитывать её, пока не счел достаточно взрослой или интересной, чтобы принести пользу.
Круус с плачущим ребёнком? Да ни за что.
Круус с новым могущественным инструментом, который можно использовать? Само собой.
Вот что для него Рэй, и она всегда будет лишь этим. Я презираю его. Я хочу его смерти. Мак нужно убить его.