Короли ночи
Шрифт:
— Эй, в форте! Я пришел вести с вами переговоры.
— Почему же, во имя всех кругов ада, ты этого не делаешь? — сверкая глазами, мрачно ответил Заромо.
— Вчера я пришел сюда под белым флагом, а меня встретили стрелой с остро отточенным наконечником, — произнес пират.
— Ты сам вынудил нас к этому, — вставил Валенсо. — Я тебя предупреждал, что ты только зря теряешь время!
— Во всяком случае, я требую гарантий, что подобное не повторится!
— Я даю тебе честное слово! — насмешливо крикнул ему Заромо.
— Твое
Граф еще сохранил какую-то часть своего достоинства. Когда он ответил, голос его, несомненно, все еще внушал уважение.
— Можно подойти поближе, но смотри, чтобы твои люди оставались там, где они сейчас находятся. В тебя не будут стрелять!
— Этого мне достаточно, — тотчас же заверил его Стромбанни. — Какие бы грехи Корзетты ни лежали на вашей совести, граф, однако ваше слово действительно что-то значит здесь. На него вполне можно положиться!
Пират вперевалку подошел поближе и остановился у ворот.
— Ну что, Заромо, — насмешливо произнес Стромбанни, — теперь у тебя кораблем меньше, чем во время нашей последней встречи? Вы, зингаранцы, никогда не были хорошими моряками.
— Как тебе удалось спастись, мессантийская крыса? — прогремел корсар.
— В нескольких милях к северу отсюда находится уютная бухта, защищенная длинной песчаной косой, которая и укротила бешенство шторма, — ответил расплывшийся в улыбке Стромбанни. — Я укрылся там. И хотя нас сорвало с якоря, "Красная рука" смогла удержаться вдали от берега.
Заромо мрачно наморщил лоб. Валенсо так же угрюмо молчал: он ничего не знал об этой бухте: со своими людьми он исследовал только маленький пятачок близлежащей суши. Страх перед пиктами и настоятельная необходимость занять своих людей работой в форте удерживали его от тщательного изучения близлежащих земель.
— Я здесь появился для того, чтобы заключить с вами договор об обмене, — равнодушно объяснил свое возвращение Стромбанни.
— Нам с тобой нечем меняться, кроме как ударами мечей, — пробурчал Заромо.
— Я придерживаюсь другого мнения, — легкая самодовольная улыбка играла на губах Стромбанни. — Достаточно уже того, что вы убили Галакуса, моего первого офицера. До сегодняшнего дня я считал, что драгоценности Траникоса находятся у Валенсо. Но я ошибался. Вы преследовали и убили Галакуса и украли карту. Значит, драгоценностей Траникоса у вас нет. Иначе зачем вам карта?
— Карта? — в недоумении воскликнул Заромо и пожал плечами.
— Как будто ты не знаешь, о чем идет речь? — Стромбанни засмеялся, но в его глазах засверкала ярость. — Я знаю, что она у вас. Пикты, как известно, не носят сапог!
— Но… — смущенно начал граф, однако моментально умолк, когда Заромо сделал ему предостерегающий знак.
— Даже если карта у нас, то чем ты тогда сможешь заинтересовать нас?
— Впустите меня в форт, — предложил Стромбанни. — Тогда мы можем спокойно поговорить и обсудить наше соглашение, —
Это был главный козырь Стромбанни. И безразлично, к чему он приводил: к войне или к торговле. Не имело значения, у кого он находился в руках. Главное было то, что корабль существовал и покачивался на водной глади у берега. Кто бы ни отплыл на этом корабле в море, все равно здесь должны были остаться лишние люди. Все в молчании задумались об одном и том же.
— Твои люди останутся на своих местах, — решительно предупредил Заромо и указал рукой на длинную лодку на берегу и корабль, стоявший в бухте на якоре.
— Хорошо, просто замечательно, но, Заромо, не мечтай, что ты сможешь захватить меня в плен. Валенсо должен дать честное слово, что я покину крепость живым, независимо от того, придем мы к соглашению или нет.
— Я даю тебе слово, — заверил его граф.
— Ну, хорошо. Итак, открывайте ворота, и мы откровенно поговорим друг с другом.
Воины приоткрыли ворота и снова захлопнули их на тяжелые засовы, когда капитан пиратов вошел в форт. Пираты и защитники крепости внимательно следили друг за другом.
Под широкой лестницей над банкетным залом, пригнувшись из-за ограниченного пространства, спрятались Белеза и Тина, незаметные для людей, сидящих внизу. Валенсо, Гальбро, Заромо и Стромбанни сидели за длинным столом. Кроме них, в большом зале больше никого не было.
Стромбанни выпил большой кубок вина одним жадным глотком. Он старался показать свою честность и открытость искусственным выражением искренности на лице, однако его глаза излучали жестокость и коварство. Он решительно перешел к делу.
— Все мы сильно заинтересованы в драгоценностях, которые старый Траникос упрятал невдалеке от этой бухты, в неизвестном мне месте, — начал он хрипло. — У каждого из нас есть то, что необходимо другим. У Валенсо имеются слуги, снаряжение, припасы, инструменты и форт, предоставляющий нам защиту от пиктов. У тебя, Заромо, — моя карта, у меня — корабль.
— Я не понимаю одного, — пробурчал Заромо недовольно, скрывая свои истинные чувства, — если у тебя все это время находилась карта, почему же ты в таком случае еще раньше не нашел спрятанные Траникосом сокровища.
— У меня не было карты. Этот пес Зингелито заколол старого скрягу и в темноте украл ее. Но у него не было ни корабля, ни команды. Ему потребовалось больше года, пока он нашел и то и другое. Когда он наконец-то уверился, что сможет заполучить сокровища, пикты помешали ему высадиться, убили многих, кто отправился на поиски тайника, и вынудили Зингелито вернуться в Зингару. Один из пиратов выкрал у него карту и только недавно продал ее мне.
— Значит, вот почему Зингелито выбрал проклятую бухту, — пробурчал Валенсо, обратившись, видимо, к некоторым воспоминаниям своего недавнего прошлого.