Корона мертвого короля

Бердникова Татьяна Борисовна

Фредо тонко улыбнулся. Голос его при ответе прозвучал мягко.

— Мы своих не бросаем, Мартын.

* * *

Антон гордо восседал на вороном жеребце из собственной конюшни, осторожно придерживая на бедре длинный, прекрасно выкованный меч — прощальный подарок заботливого отца. Тот, снаряжая сына в путь, почти нескрываемо волновался, да и вообще дал свое согласие отпустить его только после уверения дяди Анатолия, что паренек будет под его неусыпной защитой. Беспокоился он, впрочем,

все равно изрядно, и долго стоял у околицы, глядя в след удаляющейся кавалькаде.

Стальной Аш, скачущий впереди отряда, выглядел недовольным. Он совсем не рассчитывал собирать такую группу людей, мальчишку и вовсе полагал лишним, но возражать против его присутствия все-таки не стал. Интуитивное чутье не было чуждо охотнику и сейчас оно яснее ясного говорило, что деревенский паренек, неожиданно свалившийся на голову Анатолия племянник, однажды может оказать им очень неплохую, а быть может и вовсе бесценную помощь. Гордый вид Антона это подтверждал, но вот его опасливое отношение к оружию вообще, и к собственному мечу в частности, его неумелая посадка на лошади говорили скорее за обратное. Впрочем, и это комментировать Ашет никак не стал, предпочитая уделить внимание дороге.

Барт же, примкнувший к отряду против своей воли, был, судя по всему, напротив, очень рад присутствию паренька и наблюдал за ним с доброй улыбкой. К неумелому юноше суровый вояка относился, судя по всему, едва ли не как к собственному племяннику и его поведением определенно забавлялся.

— Да не цепляйся же ты так за меч, не убежит он от тебя! — мужчина негромко фыркнул, глядя, как мальчишка равняет оружие, пытаясь привести его в единую прямую линию со своей ногой. Антон растерянно кивнул, неуверенно убрал руку с меча, но через пару лошадиных шагов, опять схватился за него, виновато улыбаясь.

— Мне бы не хотелось, чтобы он по коню попал, дядя, вот и ловлю.

— Какой ж он тебе «дядя»? — Анатолий, чрезмерно гордый тем фактом, что у него появился племянник, ревниво выпрямился в седле, — Это я — твой дядя, а этот дядя — господин Барт, так к нему и обращайся.

— Хорошо, дядя, — покладисто кивнул паренек и неожиданно ослепительно улыбнулся. Ему, судя по всему, вообще очень льстило внимание таких серьезных людей, родство с одним из них, и участие в загадочном походе тем более.

— А вы на мою маму и вправду похожи, — он чуть подмигнул дядюшке, — Мы с ней как-то по улице шли, я мешки с картошкой тащил, а картошка возьми, да и рассыпься! Так какая-то старуха мне тогда помогла, я возьми, да и скажи ей, мол, спасибо тебе, мать. Мама тогда вот точь-в-точь, как вы сказала — какая, говорит, она тебе мать? Твоя мать — это я!

Мужчина улыбнулся племяннику в ответ и, вздохнув, кивнул. О смерти сестры он знал давно, не знал лишь, что у нее сын остался, и сейчас, счастливый обретенному родственнику, изредка вновь окунался в застарелую печаль.

— Да, Лилия ревнивой была… Да как и я, в общем-то. Ладно, довольно пустых разговоров! Патрон!

Ашет, равнодушно скачущий впереди,

вопросительно оглянулся через плечо. Ему-то казалось, что спутники полностью заняты своими делами, и в его мысли лезть не будут, а тут вдруг такое внимание!

— В чем дело?

— Мы куда путь-то держим? Выехали из деревушки, так уж часа два без перерыва скачем, даже я устал уже, чего уж о парне говорить!

— Антон с нами пожелал отправиться сам, — прохладно отозвался охотник, — Я на его присутствии совершенно не настаивал. Едем мы по следу чернокнижника, ищем, где еще он мог отметится, или людей, которые его видели. Или ты предлагаешь остановиться на привал?

— Хоть ненадолго, патрон, — Шин, которому, на самом деле, приходилось тяжелее всех, но который мужественно терпел тяготы и испытания, неловко улыбнулся, — Мне бы малость передохнуть тоже, а потом я снова буду в строю, и помогу…

Аччайо отвернулся и, приподнявшись в стременах, аккуратно повернул своего коня к обочине дороги. Говорить, выражать недовольство ему не хотелось — на защиту что Шина, что Антона наверняка встал бы Барт, и все бы вылилось в базарный скандал, результаты которого были непредсказуемы. Куда как проще было смириться, и дать своим неловким спутникам возможность передохнуть.

Ах, и откуда только взялись они на его голову? Ведь он же всегда путешествовал один, привык двигаться в удобном только ему самому ритме, и вот — на тебе! Сначала этот калека с перебитыми ногами, потом неловкий мальчишка… Если бы в его отряде были только Анатолий, Пьетро и Барт, они бы добрались до цели куда как быстрее.

«А если бы я был один, то тем более!» — досадливо подумал Ашет и, ловко спешившись, демонстративно ослабил подпругу коня, давая ему возможность попастись. После чего сел прямо на траву и, не снимая шляпы, принялся наблюдать, как спешиваются его спутники.

Антона дядя с коня буквально снял, широко улыбаясь и едва ли не любуясь неожиданно обретенным племянником, а поставив его на землю, наставительно велел:

— Ослабь подпругу коню, ему попастись надо. Хорошо бы и разнуздать его… Но этого мы себе позволить не можем. Вода у нас есть?

— Напоить коней? — понятливый паренек кивнул, бросаясь к большому бурдюку, притороченному к его собственному седлу. Анатолий одобрительно хлопнул его по плечу и, совершенно довольный, повернулся к товарищам.

Пьетро как раз помогал слезть Шину, которому оставаться в седле было уже невмоготу, поэтому внимания на друга не обратил, а вот Барт, поймав его взгляд, улыбнулся в ответ.

— Хороший парнишка, — заметил он, — Повезло тебе с племянником. Еще бы с мечом его научить обращаться, а то гляди, как землю цепляет!

— Для него меч длинноват этот, — страж почесал ожоги на руке и негромко вздохнул, — Научить-то его надо, тут не поспоришь — мой племянник должен уметь владеть мечом, должен быть способен постоять за себя, но вот оружие отец ему неподходящее выдал. Он же эту железку и не поднимет небось, как учить-то?