Корона мертвого короля
Шрифт:
Ашет задумчиво опустил голову, и придержал соломенную шляпу от порыва ветра.
— Вывод логичный и разумный, — резюмировал он, — Молодец, парень, думать умеешь. Идем, ни к чему твоего дядю там одного оставлять. Хотя, безусловно, любопытно, куда делись тела монахов, буде они и в самом деле мертвы… Не думаю, чтобы встали и ушли самостоятельно.
— Остряк, — неодобрительно поморщился Барт и, оттирая предводителя отряда плечом, первым направился вперед, — Хорош парня запугивать, он итак вон уже трясется! А ты не блажи, Антоха — живых надо бояться, а
Антон, по-видимому, до глубины души потрясенный этой мудрой мыслью, серьезно кивнул и, глядя себе под ноги, зашагал ко входу в церковь. Спутники следовали за ним.
По счастью, крыльца, как такового, здание не имело, поэтому лошадей провести внутрь труда не составило. Через узкую дверцу животные прошли с неохотой, наклоняя благородные головы, а в небольшом предбаннике начали недовольно ржать, всеми силами стараясь показать хозяевам, что помещение для них узковато.
— Заходите, не бойтесь!
Голос Анатолия — голос уверенный и спокойный, — донесшийся из-за больших дверей, из-под которых пробивалась полоска света, побудил путников продолжить движение.
В большом зале церкви коням и в самом деле было свободнее. Их хозяева, быстро разнуздав животных, расседлав их, велели расторопному Антону задать животным корма (овес из деревни в седельных сумках они прихватили), а сами приблизились к явственно настороженному, обеспокоенному стражу с обожженным лицом.
Он стоял, замерев на краю кроваво-красного круга, красующегося на гладком мраморном полу и, казалось, не мог отвести от него взгляда.
Говорить он ничего не стал, лишь посторонился, давая возможность соратникам рассмотреть жуткий символ на полу.
Ашет присел на корточки и без особого страха потрогал кончиками пальцев край круга. Потом потер их друг о друга, и поднес к носу. Понюхал и удовлетворенно кивнул.
— Кровь. Чья кровь — определить по запаху я не сумею, но подозреваю, что человеческая. Надо осмотреть церковь, — он неспешно поднялся с корточек, и окинул перечеркнутый круг долгим взглядом, — Но это странно. Готов поклясться, я уже видел подобный символ — в Габаре, в одной из закрытых библиотек, когда изучал, на что могут быть способны колдуны. И эти знаки… письмена… — охотник кивнул на надписи вдоль пересекающих круг полос, — Я не способен прочесть их, они сделали на неизвестном мне языке, но я видел их прежде. Но не могу вспомнить… Кажется, это было как-то связано с каким-то запретом, но запретом чего?.. — он поправил шляпу и со вздохом покачал головой, — Нет, не помню. Осмотрите церковь.
Шин, которого уже успели снять с лошади и посадить у стены, голодный, усталый и больше всего досадующий на собственную немощь, тяжело вздохнул, немного запрокидывая голову.
— Не пойму, что ты тут надеешься найти. Если здесь побывала нечисть, тел они не оставили. Антон, достань мне поесть, будь добр.
Парень, который при заявлении стража откровенно съежился, нервно кивнул и бросился добывать ему еду из большой седельной сумки, не забывая при этом оглядываться на других своих спутников.
— Вы…
За окном громыхнуло, и яростный ливень, наконец собравшийся с духом, хлестнул по окнам. Антон подпрыгнул и сжался, виновато шмыгая носом.
— Но мне все-таки страшно… — тихонько прибавил он и, достав из сумки краюху хлеба, да кусок копченого мяса, протянул еду Шину, — Вот, дяденька…
— Да какой я тебе дяденька, — фыркнул страж, принимая еду из рук паренька, — Глядишь, да ненамного я тебя и старше. Сколько тебе будет?
— Осьмнадцатый год идет, дя… — Антон осекся и неловко исправился, — Господин.
Шин приветливо улыбнулся. Он и вправду был молод, моложе обоих своих друзей, моложе Барта, моложе… хотя насчет охотника можно было бы и усомниться — каков возраст Ашета Аччайо, страж не знал. Но паренька решил обнадежить, пытаясь тем самым укрепить его дух и уверенность в себе.
— Ну, вот видишь. А мне так только двадцать первый стукнул, так что разница у нас с тобой невелика, дружок. Не надо меня преждевременно в дяди записывать, дядя у тебя только один.
Антон быстро улыбнулся, покосившись на серьезного Анатолия и, придвинувшись к собеседнику ближе, осторожно шепнул:
— Братец… а что ж у тебя с ножками-то случилось? Если ты еще совсем не старый, то что ж ходить-то не могешь?
— Правильно говорить «не можешь», — поправил Шин и, вздохнув, осторожно коснулся правой ноги, — Сломаны у меня ноги, Антон, чернокнижник постарался. Да это не интересно. Нашли вы что-нибудь?
Барт, отошедший к большим окнам и отыскивающий возле них какие-нибудь следы, обернувшись, отрицательно качнул головой. Пьетро, изучающий какой-то высокий канделябр, резко повернулся, задевая рукой большую свечу на его вершине, и уже хотел, было, что-то сказать… Как вдруг осекся, и неуверенно оглянулся назад через плечо. Потом повернулся весь и, открыв и закрыв рот, шумно выдохнул.
— Нашел!.. — слетел с его губ почти шепот: страж, судя по всему, был изрядно впечатлен обнаруженным.
Все взгляды обратились к нему — казалось, даже лошади заинтересованно повернули большие головы, пытаясь увидеть, что же такое обнаружил человек.
Барт, которому с его места хорошо было видно повернувшуюся вполоборота икону, заинтересованно склонил голову набок, шагая ближе к открывшемуся проему. Ашет, сделав знак Толе следовать за собой, быстро приблизился и, оттерев Пьетро плечом, аккуратно заглянул в тайный ход.
Несколько секунд он молчал, созерцая, потом уверенно кивнул и, сняв шляпу, протиснулся мимо иконы.
— Лестница, — донесся из-за нее спокойный голос, — Я спущусь.
— Один?! — Анатолий, негодующе и взволнованно переглянувшись поначалу с другом, потом с Бартом, поспешно принялся протискиваться мимо иконы, — Патрон, твою мать! Там же может быть опасно!