Корона мертвого короля

Бердникова Татьяна Борисовна

Мартын, предпочитая не вдаваться в подробности загадок колдовской души, заслонил его собой, опасно щурясь и даже чуть приседая, будто пружинил на шаткой палубе. В такой позе отбивать атаки пирату было привычно и почти приятно, поэтому проблем с этим не возникало.

Тем временем, чернокнижник, глубоко вздохнув и на миг коснувшись губами своих сомкнутых ладоней, поднял глаза к небу, мысленно прося защиты у Великой Праматери, у всех Светлых и даже у Облачных богов, ибо дело ему сейчас предстояло нелегкое.

Магия стихий у Фредо всегда была

слабым местом. Он не чувствовал в себе способностей повелевать элементами природы, и никогда не пытался их развить, ибо как это сделать сам понять не мог, а наставника подходящего не имел. Тогда, на постоялом дворе, когда ему пришлось обратиться к стихии огня, он выжал себя до капли, изнурил себя почти полностью и, признаться, повторения этого подвига не желал. Но сейчас им вновь грозила опасность, с которой простые стишки чернокнижника не помогали справиться, сейчас опять требовалось обратиться к чему-то более глубокому, более серьезному и сильному, найти именно тот элемент, который помог бы избавится от клацперов… И, кажется, князь знал, что это может быть.

Он раскинул руки в стороны и, закрыв глаза, потянул носом воздух, целиком и полностью отрешаясь от происходящего, и на несколько мгновений становясь словно продолжением ветра, слушая его, улавливая каждое его дыхание, ища тоненькую ниточку, которая бы могла… Вот, есть! Не так давно где-то позади них бушевала гроза, настоящая буря и это было именно то, что требовалось чернокнижнику.

Он сомкнул веки плотнее и резким движением вскинул правую руку, едва заметно шевеля пальцами, переплетая воздушные нити и подтягивая к себе электрические разряды недалекого прошлого. Они еще витали в воздухе, плясали высоко в небесах, они еще были уловимы, и это могло, должно было спасти их…

— Фредо?

Терпение, Мартын, терпение, не отвлекай понапрасну чернокнижника… Его мысли и силы сейчас направлены вверх, много выше бренной земли, выше всего, что здесь происходит. Не отвлекай, не мешай ему, иначе гроза может обрушиться и на твою голову…

— Фредо, поторопись, заклинаю тебя! Ай! Ух, скотина, ты еще кусаться!..

Терпение, друг мой, терпение. Еще несколько минут, а может быть и секунд — осталось только поймать за хвост червяком ускользающую молнию. Ей не хочется возвращаться на землю, она боится попасть в рабство и правильно делает — раз поймав, чернокнижник уже не отпустит ее!

Подул ветер. Тугой, сильный, резкий, несущий с собою тьму и погибель живым существам. Небо заволокло грозовыми тучами. Засверкали сполохи молний, каменной россыпью прокатился в вышине гром.

Клацперы, яростно бросающиеся на отбивающегося пирата, притормозили, заоглядывались, явственно беспокоясь; некоторые даже поползли в траву, ища укрытие от собирающейся бури.

Фредо сжал зубы и, прекратив перебирать пальцами, раскрыл ладонь, обращая ее к небу. Промедлил мгновение и, вскинув голову, распахнул глаза. Грозовое небо отразилось в серебряных плошках его очей, и по черному ободку, казалось, прошел разряд тока.

— Fulmine! —

сорвался с губ молодого колдуна почти стон, — Avanti, fulmine!..

Ударила молния. Ударила точно в вытянутую ладонь чернокнижника, прошила его насквозь, на миг ярко-ярко высвечивая напряженно выпрямившуюся фигуру. Фредо стиснул зубы, одолевая дикое напряжение тока, пропуская его сквозь себя, принимая в себя, адаптируя и ассимилируя… Его несколько раз передернуло, с губ сорвался стон. Воздетая к небу рука медленно опустилась.

Чернокнижник, двигаясь, словно во сне, медленно повернулся к соратнику.

Мартын уже не сражался — клацперы, потрясенные зрелищем, замерли, завороженно взирая на сияющую фигуру князя, по которой то и дело пробегали синеватые искры.

— Отойди, — глухо приказал Фредо, и пират благоговейно попятился, не решаясь произнести ни слова.

Монстры, не понимая, что это за странная, светящаяся добыча пожаловала к ним на ужин, осторожно зашевелились, неспешно обступая наэлектризованного чернокнижника, примеряясь для броска.

Наконец, один, наиболее смелый, прыгнул, метя ему в горло.

Фредо медленно, слишком медленно, неоправданно медленно поднял руку, и… не успел схватит монстра. Тот вцепился острыми зубами в плечо князя. По телу безучастного к укусу молодого человека судорогой прошел электрический разряд, передался клацперу… Зверек пискнул и упал. Вверх потянулся дымок.

Остальные чудовища, глядя на поджаренного смельчака, осторожно попятились — больше нападать на опасное существо, полное молнией, никто не желал. Мартын, справедливо полагая, что человеку такой разряд тока тоже не слишком полезен, отступил подальше, опасаясь случайно угодить под горячую — в прямом смысле! — руку чернокнижнику.

Последний шагнул вперед, разгоняя одним своим присутствием маленьких монстров и, напряженно, натужно распрямившись, внезапно согнулся, опуская руки и, упав на колени, уперся ладонями в землю.

Земля заискрила, принимая в себя молнию, передавая ее по всей округе, и глупые хищные зверюшки, визжа, запрыгали, заметались в разные стороны, спасаясь от режущих электрических лезвий.

Фредо, не отрываясь, спускал в землю весь принятый в свое тело разряд тока. Клацперы визжали, силясь ускользнуть от него, удирали со всей скоростью своих коротеньких лапок и, похоже, в ближайшее время не планировали возвратиться в это опасное место.

Мартын, стоя на небольшом камне, с опаской поглядывал на друга, не решаясь ступить на землю. Зажариться, как клацперу, пирату не хотелось.

Прошло несколько долгих, мучительных, наполненных визгом и потрескиванием электрических разрядов минут, прежде, чем чернокнижник, наконец, выдохся. Он попытался подняться, упираясь трясущимися руками в землю, силясь встать на дрожащие ноги, но не сумел и со стоном рухнул обратно.

Мартын, недолго думая, напрочь забывая об угрозе собственной жизни, рванул к нему, осторожно обхватывая поперек корпуса и помогая подняться.