Коронованный наемник
Шрифт:
Но принца ждали не только здесь. В рыцарских казармах он первым делом лицом к лицу столкнулся с Гослином, и здоровяк выронил седло, которое волок к конюшне:
– Мать честная! Милорд принц! – завопил тот в своей простецкой и бесхитростной манере, – жив-здоров, вот чтоб мне провалиться!
И здесь тоже началась бестолковая и радостная кутерьма. Леннарт тепло и искренне приветствовал Леголаса, что-то громогласно орал восхищенный Холгер, и лихолесцу казалось, что никогда не отделяли от него этих людей ни тягостные подозрения, ни молчаливое почтение к его беде. Нет, многим и прежде не было особого дела до судьбы
…В замок Леголас вернулся порядком во хмелю и безудержно счастливый. В его покоях горели канделябры. Йолаф и Сарн уже ждали его. Нет, не на очередной военный совет. Просто эту ночь глупо было тратить на сон, расточительно пренебрегая часами безмятежного душевного света и покоя, на которые так скупа прижимистая жизнь.
– Кэмми и Эрсилия до утра не наговорятся, – Йолаф поправил покосившуюся свечу и опустился в кресло, – завтра съезжу, повидаюсь с Сармагатом.
Его голос был ровен и спокоен, но Леголас услышал в нем ноты печали и покачал головой:
– Не горюй, друг. Камрин сияет, как роса в первых лучах. У нее легко на сердце, и уезжает она с любимым, так порадуйся за нее.
Йолаф вздохнул и усмехнулся:
– Как ни странно, я в это верю. Только все равно не по себе мне сестренку отпускать. Эх, Кэмми… Ладно, вам сейчас только мои причитания слушать. Давайте лучше выпьем. Вы, господа, на свадьбу-то мою пожалуете, или теперь вы в наш медвежий угол ни ногой?
– Побойся Эру! – Леголас многозначительно стукнул о стол ножкой кубка, – я в жизни не пропущу такое событие, особенно после всего, что мы вместе пережили.
Он задумался на миг, а потом добавил:
– Йолаф, я хочу отдать Гвадалу дневники Эрвига. Мне кажется, они будут в нужных руках, там слишком много его самого, его души, его тайн. Они не должны попасть на глаза его соотечественникам. И мне бы хотелось узнать, что дальше будет с Селевоном. Чего скрывать, я очень привязался к этому варгу. Сегодня я был в конюшне, мой гнедой так обрадовался мне… А я не мог отогнать мыслей о том, что мне придется бросить Селевона, который преданно служил мне.
Леголас поднял на Йолафа глаза:
– Я бы не хотел, чтоб на нем снова ездил орк. Где ты держишь Подкупа, дружище?
– У меня есть для него укрытие неподалеку от столицы, – пояснил Йолаф, – боюсь, мне еще только предстоит приучить земляков к моим предпочтениям по части скакунов.
Сарн, доселе умиротворенно потягивавший вино, вдруг обернулся к коменданту:
– Йолаф, я давно хотел спросить, что за странная кличка у твоего варга? Прости, это чистой воды любопытство.
Но рыцарь рассмеялся:
– Это была случайность. Я ведь упоминал, Леголас, что дважды пытался убить Сармагата? После третьей попытки я к своему ужасу узнал о нежной привязанности моей сестры к вождю. Словом, в тот день прежняя простота и однозначность моего отношения к ситуации остались позади. Видя мою растерянность и потрясение, Сармагат
Йолаф несколько секунд помолчал, потом добавил:
– А за Селевона не тревожься. Я позабочусь о нем.
Сармагат рассеянно глядел в огонь. В походном шатре царил изрядный холод, но вождь предпочитал это тривиальное неудобство опасностям столицы. Впервые за долгое время ему всерьез хотелось жизни, свободы, завтрашнего дня, так немыслимо много ему обещавшего. Счастливому не с руки рисковать своим счастьем, и орк безмятежно наслаждался тишиной, кутаясь в плащ. Вот и уплачены почти все долги… Два дня назад он отпустил Таргиса, своего верного, незаменимого вассала. Эру, как бедняга изменился в лице, когда Сармагат протянул ему тяжелый кошель с золотом.
– Вот, передай семье, – промолвил вождь, – тебя ждет конь. В седельной суме еще четыре таких же кошеля. Хорька, конечно, оставь себе, а если захочешь – возьми еще несколько варгов. Ты сможешь начать новую жизнь богатым человеком. И Таргис… Спасибо за службу, за преданность и радение. Прости меня за мой бешеный нрав, я нередко бывал к тебе несправедлив. Но ты был не просто моим слугой, ты был мне другом.
Варгер побледнел, отступая, будто ему протягивали ядовитую змею:
– Господин… Вы меня выгоняете? Я больше не нужен вам?
Но Сармагат покачал головой:
– Я уезжаю домой, в горы. И Тугхаш едет со мной. Тебе не место в клане, Таргис, и всю жизнь быть вассалом – не твоя доля. Ты молод и энергичен. Пора начать новую страницу, где ты сам будешь себе хозяином, найдешь свой путь и свое счастье.
Таргис молчал, глядя в глаза господину. Потом медленно преклонил колено и коснулся лбом когтистой руки орка.
– Спасибо вам, хозяин, – глухо проговорил он, – спасибо за мою спасенную жизнь, за ваше покровительство, за науку. За все. Прощайте, мой сеньор. Я никогда не забуду вас…
… Снаружи скрипнул снег под чьим-то сапогом, и Сармагат отряхнул раздумья.
– Вождь! – раздался оклик, и в шатер вошел Йолаф. Орк поднялся ему навстречу:
– Вас не узнать, господин комендант, – одобрительно кивнул он, – рад, что мои… ммм… уроки этикета прошли бесследно.
Йолаф усмехнулся:
– И я рад вас видеть, вождь.
Сармагат же посерьезнел:
– Йолаф, я уверен, вы уже знаете, что Камрин покидает Ирин-Таур вместе со мной. Я не обманываюсь на этот счет, вы едва ли в восторге. Но я попросил вас об этом визите специально, чтоб заверить вас: я не забыл нашего разговора в последнюю встречу. И я клянусь вам, я сделаю все, чтоб ваша сестра никогда не пожалела о своем выборе. Мой клан – не дикое племя. Наше селение прекрасно приспособлено для удобной жизни, среди нас хватает и эльфов, и людей. Камрин не будет одинока. Вам трудно доверять мне, я знаю. Но все же прошу поверить: я люблю Камрин и буду ее беречь.