Корпорация «Коррупция»
Шрифт:
разворачивающегося действа. Давно свыкшись с мыслью, она по умолчанию готова была
делить Бориса с законной супругой, прекрасно понимая, что всегда будет на вторых ролях,
но его развлечения в бане с проститутками находилось за гранью допустимого и
разумного! Невозможно было принять, что все, что между ними происходило, сплошная
ложь, приправленная изрядной долей цинизма. Неужели более полугода ее жизни прошли
в цепких лапах обмана?
Это
А события на экране между тем продолжали развиваться. Совершенно не
догадываясь о наличии внимательно следящих за оргией камер, действующие лица
продолжали предаваться разврату. Кадр сменился, и камера показала роскошную широкую
кровать под балдахином – Алена хорошо помнила ее, ведь совсем недавно они занимались
на ней любовью. А теперь там же Штурмин покрывал другую…
Стало противно, и она отключилась. Все встало на свои места. Сразу, четко и ясно.
Словно туман рассеялся, и Соболева увидела картину целиком. Между ними никогда не
было правды – только ложь. Гнусная и циничная. А его образ – только маска лицедея, за
которой всегда скрывалось чудовище. И если Алена действительно любила Штурмина, то
он ее грязно использовал в собственных интересах. Не только спал ради удовольствия, но
и умело направлял журналистское перо в нужное русло. Все это время она была лишь
инструментом в его руках, бездушным орудием для достижения поставленной цели.
Руками слепо любящей женщины убирал конкурентов. Без насилия, под тщательным
контролем возмущенной общественности, при громком одобрении граждан, под видом
соблюдения законности и борьбы с коррупцией расправлялся с неугодными. А затем
спокойно занимал освободившуюся нишу, подминая под себя все финансовые потоки.
Он, а не Юшкевич, как опытный гроссмейстер, играл свою шахматную партию,
неторопливо и уверенно, шаг за шагом продвигаясь к финалу. Его не могла устроить ничья –
только выигрыш. Ему требовался единоличный тотальный контроль над краем,
неделимая власть над всем, что происходит в Южноморске и окрестностях. И надо было
признать, Борис Андреевич Штурмин своего добился. В администрации не осталось ни
одного человека, способного противостоять натиску и напору советника, ставшего серым
кардиналом. Даже губернатор послушно плясал под его дудку.
Ничто не должно было происходить без его ведома. Потому-то он первым делом и
подчинил себе местную прессу, задушил свободу слова и волеизъявления, яростно
преследуя любое инакомыслие. По этой причине
Дмитрия Смелова, разоблачительная статья которого положила начало расследованию, из-
за этого бесследно исчезали люди, позволившие себе высказывать критическое мнение о
событиях в крае. Сильную брешь в его крепости пробили несогласованные публикации о
деятельности начальника ГУ МВД Южноморского края генерала Бирюка и о нелегкой
судьбе решалы, бизнесмена Рубена Давлатяна. И если вопрос с генералом удалось замять
почти безболезненно, то с Давлатяном пришлось резать по живому. Предприниматель
наверняка обладал опасной информацией и имел прямые контакты с советником, так что
его проще и безопаснее было убрать, чем доводить уголовное дело до суда, на котором
обязательно бы всплыли любопытные факты. И история с покушением на Штурмина
пришлась как нельзя кстати. Горожанам доходчиво и с завидной оперативностью с экрана
телевизоров объяснили, что во всем виноват нечистый на руку бизнесмен, и под
аплодисменты быстренько зачистили силами ОМОНа. Киллера Кибирова отправили в
отпуск подальше от чужих глаз, а прямолинейного и несговорчивого Осипенко просто
отодвинули от решения некоторых задач.
Вывод из игры Давлатяна пошатнул четко выстроенное здание корпорации
«Коррупция», выбил из-под него основу, заставив советника заниматься несвойственными
ему делами. Штурмину пришлось самому лететь на Кипр, спасая наворованные деньги,
обагренные кровью, а ее с собой взял, как это ни прискорбно, исключительно в качестве
спермоотвода.
Из дневника Алены Соболевой:
«…Но все это – вновь умозаключения и не более. Доказательств в моем
распоряжении нет и быть не может. Архив Иосифа Соломоновича Бродника украден и
наверняка уже уничтожен. Никто из живых не осмелится давать показания против
Штурмина в суде, а мертвые уже рта не раскроют. Выходит, мое расследование
подошло к концу. Дело раскрыто, а на выходе – пшик! Так что умный и изворотливый
преступник сумеет избежать наказания, как это удавалось ему и ранее.
Самое же страшное кроется в другом. То, что именно советник губернатора
Штурмин является предводителем преступного клана, бессовестно обворовывающего