Корпоративный конфликт: возможности правового воздействия
Шрифт:
В отношении иных признаков справедливо замечание Г. В. Цепова: «Возможность приобретать и осуществлять от своего имени имущественные и личные неимущественные права и исполнять обязанности, быть истцом и ответчиком в суде, – свойства любого дееспособного субъекта гражданского права, образующие его право-и дееспособность. Обязанность же юридического лица вести самостоятельный баланс или смету, будучи мерой должного поведения, не может выступать конститутивным признаком» [43] . Таким образом, имеется довольно четкое представление о сущности правосубъектности – о том, какие возможности приобретает индивид или социальное образование, получившее свойство субъекта права, вместе с тем значимых признаков, позволяющих выделить именно юридическое лицо из числа иных субъектов прав, не усматривается.
43
Цепов Г. В. Акционерные общества: теория и практика. М.: ТК Велби, Проспект, 2006 С. 54.
В чем же отличие юридического лица от физического? Первое объяснение, которое с очевидностью вытекает из анализа структуры научных работ, посвященных субъектам права, – это разделение субъектов права на первичные и производные [44] . В соответствии с этим можно было бы прийти к выводу, что физическое лицо появляется естественным образом,
44
См. напр.: Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 2001. С. 144 (раздел назван «Проблема производной личности». Курсив мой. – С. Ф.) Аналогично назван очерк в книге: «Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики» / Под общ. ред. В. А. Белова. М., 2007. С. 264.
Самым основным различием между юридическим и физическим лицом, как представляется, является наличие единой постоянной правовой цели создания (существования) у социального образования, являющегося юридическим лицом, и отсутствие такой цели у человека (обладающего свойством физического лица). В данном контексте не представляется необходимым вдаваться в философский спор о поиске смысла человеческого бытия, само существование этой философской проблемы, насколько мне известно, пока нерешенной, как раз подтверждает значимость этого различия – в отношении юридического лица никаких философских дискуссий о смыслах существования не возникает, цель выявляется очень просто – она задается при создании.
Разграничение юридического лица и государства – еще одного субъекта права, провести можно по тому же основанию – отсутствию у государства одной, четко определенной цели. Это вытекает, в частности, из такого свойства государства, как отсутствие у него своих собственных интересов [45] , а именно интерес служит основанием для появления цели. Отсутствующий собственный интерес приводит к невозможности выделения самостоятельной цели, поэтому в основном говорят о функциях или задачах государства, но не о его цели. Получается, что совокупность функций не приводит к достижению какой-то собственной цели государства. Так, в качестве минимальных функций государства называют «(1) обеспечение свободы, безопасности и собственности (правовая функция) и (2) создание системы коммуникаций» [46] . В более традиционных подходах выделяются экономическая, финансовая, социальная, экологическая, информационная функция, а также функция государственной поддержки науки и образования и функция интеграции и международного сотрудничества [47] . Цель государства как субъекта права в принципе отсутствует, поэтому не предполагается прекращение государства как субъекта в связи с достижением цели, что характерно для юридических лиц. Структура государства в целом совпадает со структурой корпорации, однако причиной этого можно считать изначальное построение структуры корпорации по модели управления государством, а потому никаких далеко идущих выводов из этого факта сделать невозможно.
45
См. напр.: Червонюк В. И. Теория государства и права. М., 2007. С. 117.
46
Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М., 2006. С. 630.
47
См.: Червонюк В. И. Теория государства и права. М., 2007. С. 120–125.
Следующее свойство корпорации – наличие органов. Наличие собственной цели, не идентичной по содержанию цели любого одного конкретного физического лица, приводит к тому, что корпоративная цель может вступать в противоречия с целями иных субъектов – ее учредителей, ее управляющих. Воплощение цель корпорации находит в действиях и решениях, исходящих от органов управления корпорации.
Правовое положение органа юридического лица определено в литературе не однозначно. Существует несколько подходов к его определению: 1) орган юридического лица рассматривается как его представитель, 2) орган рассматривается как часть целого и 3) в качестве самостоятельного субъекта правоотношений. Существуют и некие промежуточные варианты.
Первый подход к органу юридического лица как к его представителю в современной литературе не получил распространения: фактически за последние годы к этой позиции присоединились только Г. В. Цепов [48] , Е. В. Богданов [49] и Д. И. Дедов [50] . Популярным этот подход был среди дореволюционных юристов. Таких взглядов придерживались Г. Ф. Шершеневич, Д. И. Мейер, а среди советских цивилистов и процессуалистов – первоначально именно такой была позиция С. Н. Братуся и Д. М. Чечота. Доводы некоторых сторонников этой позиции не вполне обоснованы. Так, Д. И. Дедов в подтверждение своей позиции приводит ссылку на ст. 53 ГК РФ и указывает, что «отношения представительства в деятельности органов управления видны здесь, как говорится, невооруженным глазом» [51] . Иных аргументов он не приводит. Подход к органам как к представителям юридического лица ставит больше вопросов, нежели дает ответов: если орган – лишь представитель, значит, как и в любых отношениях представительства, должны быть две воли – воля самого представляемого (возможно, несформировавшаяся, невыраженная, но потенциально существующая и признаваемая правом) и воля представителя, восполняющая волю представляемого; где и каким образом формируется воля представляемого – самого юридического лица, остается неясным. Таким образом, теория органа как представителя сталкивается с вопросом, собственно, для ответа на который конструкция «органа» юридического лица и была создана – как же формируется воля самого юридического лица? Без ответа остается и ряд практических вопросов: возможно ли для органа как представителя действие в своих интересах, каковы последствия превышения полномочий представителя [52] . Развернутую аргументацию против отождествления органа юридического лица и его представителя привел Я. А. Розенберг [53] . Им выделены следующие основные доводы: 1) орган, в отличие от представителя, не является самостоятельным субъектом права; 2) представитель обособлен по отношению к юридическому лицу, а орган – его часть; 3) между представителем и юридическим лицом есть самостоятельные гражданские правоотношения, а между органом и юридическим лицом никаких правоотношений нет; 4) у представителя имеется собственная воля, а у органа нет собственной воли, отличной от
48
См.: Цепов Г. В. Понятие органа юридического лица по российскому законодательству// Изв. вузов. Правоведение. 1998. № 3. С. 90.
49
См.: Богданов Е. В. Правовое положение органа юридического лица // Журнал российского права. 2001. № 3.
50
См.: Дедов Д. И. Конфликт интересов. М., 2004. С. 40.
51
Там же.
52
С. Д. Могилевским и И. А. Самойловым. См. подробнее: Могилевский С.Д., Самойлов И. А. Корпорации в России: Правовой статус и основы деятельности. М., 2007. С. 66.
53
См.: Розенберг Я. А. Представительство по гражданским делам в суде и арбитраже. Рига, 1981. С. 32–33.
Несмотря на значительное количество приведенных аргументов, нельзя назвать их разноплановыми. Фактически все они сводятся к отсутствию правосубъектности у органа юридического лица и наличию ее у представителя. Вместе с тем понятие правосубъектности не так однозначно понимается в литературе. В частности, И. С. Шиткина отмечает: «Развитие общества определяет объективное право, которое, в свою очередь, закрепляет за определенными лицами и организациями юридическое свойство правосубъектности» [54] … «Возможность признания за определенными коллективными образованиями частичной правосубъектности представляется реальной потому, что… категория правосубъектности не является догмой: на протяжении длительного исторического периода это свойство в различных правопорядках признавалось или отрицалось по отношению к различным лицам. Действительно, круг субъектов правоотношений определяется требованиями жизни и зависит, в конечном счете, от воли государства» [55] . По ее мнению, некое образование может быть субъектом права просто в силу своей некоторой устойчивости и признания государства не только путем указания в нормативном правовом акте, но любым иным способом, в том числе, фактическим признанием.
54
Шишкина И. С. Холдинги: правовое регулирование и корпоративное управление: науч. – практ. изд… М., 2006. С. 27.
55
Там же. С. 33.
Второй, более распространенный подход к правовому положению органа юридического лица – это рассмотрение его в качестве части юридического лица. Придерживаясь этого подхода, сторонники теории фикции в качестве объяснения сущности юридического лица вступают в явное методологическое противоречие. Юридическое лицо объявляется «виртуальным», не существующим в действительности, «некоей идеей» [56] . Если юридическое лицо – бесплотная идея, каким образом проявит оно гражданскую деятельность? Как оно сможет совершать действия, необходимые для участия в обороте? Именно для этих целей «юридический быт находит средство… – создается орган юридического лица, действия которого считаются действиями самого юридического лица» [57] . Органы – совокупность физических лиц, выражающих собственную волю, которую правопорядок рассматривает как волю юридического лица. Таким образом, получается, что частью идеи становится реально существующее – человек или даже несколько человек. В то же время идеальное и реальное в принципе не может пересекаться, тем более реальное не может оказаться составной частью идеального. Частями идеального могут быть только какие-то иные идеальные объекты, материальная субстанция может стать составляющим только в материальном целом. Таким образом, если согласиться с мнением о фиктивности юридического лица, вопрос о сущности органа юридического лица как его части, воплощенной в людях, остается без методологически обоснованного ответа.
56
См. напр.: Мейер Д. И. Русское гражданское право. Ч. 1. М., 1997. С. 126.
57
Там же.
В этом смысле несколько более логично и последовательно смотрится позиция С. И. Климкина, понимающего орган юридического лица как условную юридическую конструкцию, создаваемую правом [58] . Если фиктивным является юридическое лицо, то и все его части непременно тоже фиктивны. В таком случае вымышленная конструкция вполне может быть частью другой вымышленной конструкции – никаких методологических противоречий здесь не усматривается. Однако в таком случае не ясна цель нагромождения вымышленных конструкций: в ситуации, когда поведение, а значит, и выступление в обороте посредством определенного поведения, действий – реально, ни одна идеальная конструкция разрыв этот не преодолеет. В работе С. И. Климкина отчетливо это видно: определяя цель создания условной юридической конструкции – органа, автор указывает на создаваемую правом возможность формировать и выражать волю юридического лица, т. е. речь идет уже о совершении реальных, а не вымышленных действий. Тем самым, так удачно найденное решение понятия органа юридического лица, соответствующее теории фикции, все же заходит в тупик. Как видится, при понимании юридического лица как фикции определить орган юридического лица как часть юридического лица, действующую за юридическое лицо, невозможно.
58
См.: Климкин С. И. Реализация правоспособности юридического лица через его органы // Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. тр. М., 2001. С. 168.
Если не спорить в этой части с законодателем, не конструировать виртуальностей, фикций и прочих мыслительных конструкций, то рассмотрение органа юридического лица как его части оказывается вполне логичным.
В данном контексте понятие «часть» используется в философском смысле, как смысловая пара в категории «часть и целое». Эти философские категории выражают «отношение между совокупностью предметов (или элементов отдельного объекта) и связью, которая объединяет эти предметы и приводит к появлению у совокупности новых (интегративных) свойств и закономерностей, не присущих предметам в их разобщённости. Благодаря этой связи образуется целое, по отношению к которому отдельные предметы выступают в качестве частей» [59] .
59
См.: Большая советская энциклопедия. Авторы раздела И. В. Блауберг, Б. Г. Юдин. Режим доступа: http://bse.sci-lib.com/articlel21588.html.