Корпус Вотана (Недомаг-мажор)
Шрифт:
Внимательно изучив информацию, Ярослав рассверепел. Если бы он знал как, то немедленно уничтожил бы демона к его ба и своей пра-пра-прабабушке. Но решил отложить этот вопрос до лучших времен.
Мордрейк, действительно дал ему формулу, “упустив” из виду одну маленькую деталь, точнее, символ. А от поворота этого знака зависело, какую именно силу он высвободит: безумного берсерка или ясно мыслящего полубога? Тот же Геракл, видимо, окончательно пропив и без того невеликие мозги, однажды совершил ошибку и убил жену и детей, приняв их за чудовищ. После чего был вынужден отправиться в
Состояние, близкое к берсеркерству, Ярослав уже испытал в драке с кадетом Матвейчевым и больше впадать в подобное не хотел. Что он мог натворить, имея при этом силу Геракла, страшно было подумать. Даже правильная формула было очень опасна, и он собирался использовать ее только в крайнем случае.
Мордрейка следовало наказать пусть и за косвенную попытку обмана хозяина. Вотан пожелал, чтобы вплоть до следующего вызова черный волк испытывал боль, какую причиняет оборотням серебряная сеть.
Глава 31
Три показавшихся Ярославу бесконечными дня подошли к концу, вечером вторника в роту стали возвращаться кадеты.
От них шла такая энергия тоски, что Вотан сбежал во двор. Благо осень стояла на удивление теплая. В кои то веки мальчик порадовался, что оказался никому не нужен.
Когда долгое живешь в неуютном, зарегламентированном, бедном на человеческие чувства мирке, приезд родителей воспринимается как праздник. Ничто не способствует пробуждению любви так, как разлука. Ты вновь ощущаешь позабытый вкус нормальной еды, которая после солдатского меню кажется вершиной кулинарного искусства. Обычному домашнему ребенку невозможно представить, какое наслаждение испытывает кадет от жевательной резинки, которую по его просьбе покупает мама.
Мама. Как часто мы не обращаем внимание на ее ежедневную заботу о нас! Порой даже ворчим, недовольные “ужасающей опекой”. Но попробуйте прожить не просто вдали, а без возможности просто услышать родной голос по телефону! С осознанием того, что ваши письма домой и от родных читают чужие люди, которые принимают решение, что из написанного прочитаете вы или они.
Это тяжелое испытание даже для взрослого, а что говорить о детях?!
И через три дня происходит “изгнание из рая”. В следующий раз встреча состоится в лучшем случае через три месяца, а, может, и все девять.
Любящие родственники оставляют в утешение пакеты сладостей, но они отбираются старшекурсниками и сержантами под тем предлогом, что “хранить еду в тумбочке нельзя”.
И несчастные первокурсники возвращаются в холодную, потому что отопление уже отключили, казарму. И пройдет неделя, пока жизнь войдет в привычное русло.
Экранировать чужие эмоции у Ярослава пока получалось плохо.
Гримуар рекомендовал новичкам первое время использовать специальные амулеты. Для их изготовления требовались серебро, митрил, а также черный оникс. Разыскивать их Ярослав поручил Конфузику, который оказался незаменим в таких делах и даже нашел несколько лабораторий, оборудованных древним, но все еще пригодными для средней сложности магических манипуляций оборудованием.
Но следовало поторопиться: благоприятные часы для
Мальчик отправился к КПП и забрался на стену. Отсюда открывался красивый вид на берег моря и прилегающие к нему кварталы.
Солнце медленно опускалось в золотистые волны, бросая последние красноватые лучи на деревья Якорного парка с его огромным колесом обозрения, мороженщиками, продающими вкуснейший пломбир и поездками в запряженных пони расписных повозках…
Меньше месяца назад Ярослав назвал бы все это “развлечениями для простонародья”, а сейчас был бы не прочь визжать от восторга с другими детьми, раскачивающимися на гигантской качели в виде драккара.
Из ворот появился грустный Архипов, прижимавший к груди большой красный пакет с надписью “Nirvana”. Символично, учитывая, что Ярослав готов был продать душу (не свою, конечно) за шоколадный батончик.
Он, как сам полагал, величественно спустился на землю и направился к товарищу.
— О, ты тут? Этот отель… Это просто дворец! Я такой красоты никогда не видел. И все такие вежливые. Только на “вы” и еще обращались к маме с папой “Ваша светлость”. Представляешь? Нам за столом прислуживали три официанта и этот, как его? Мажордом. У меня спальня была больше, чем наш дом! Одна кровать как моя комната. А ванная… Там небольшой бассейн был с массажем и пеной. Родители… огромное тебе спасибо от них, и от меня, конечно.
При упоминании родителей Архипов вновь погруснел.
— Спасибо не булькает! — Буркнул внутренне очень довольный Ярослав. — Шоколад есть? Как люди могут жить без шоколада?!
— Каком кверху. — Раздался знакомый ненавистный голос.
Опираясь на арку мальчикам глумливо улыбался Бакуничев.
— Давай сюда пакет, ушастик.
Лицо Ивана стало неотличимым от цвета пакета. Любое упоминание о лопоухости приводило его в ярость. Но перед ним был старшекурсник, к тому же — старший сержант. Который требовал законную дань. Он сделал шаг, но на плечо легла рука Ярослава.
— Слышь, как тебя? Бакланичев? Свали в закат? Я даже слово волшебное знаю: “пожалуйста”!
Теперь он мог любоваться скульптурной группой “два гипертоника с пакетом”. Впрочем, лицо Архипова быстро меняло насыщенный свекольный оттенок на благородный иссиня-бледный.
Обидно искаверкав благородную дворянскую фамилию Ярослав перешел все мыслимые и немыслимые границы. Это был даже не повод для дуэли. В стародавние времена в благородном обществе за такое без экивоков били канделябром. И Вотан сам это понимал.
— Повтори, что ты сейчас сказал?! — Бакуничев сделал несколько вращательных движений кистями.
— Увы, забыл визитку моего придворного отоларинголога дома. — Ярослав решил, что хуже уже не будет. — Воспользуйтесь дедовским методом — закапайте в уши мочу.
— Так и быть, мелкие. Дядя Руслан сегодня очень добрый. Поэтому, если вы оба сейчас встанете на колени, извинитесь и поклянетесь, что в течение года будете отдавать мне все сладости, которые притащите из увольнения — я не стану вас убивать. Ну?