Корпус Вотана (Недомаг-мажор)
Шрифт:
— Другими не занимаемся, ваша светлость.
— Ступайте!
Безобразов сделал глоток и прикрыл глаза. Коньяк мягко провалился внутрь, подарив призрачное ощущение тепла.
Если Ярослав окажется магом — это может серьезно изменить расклад политических сил и усилить или ослабить его — Безобразова позиции. Хотя даже самые могущественные маги смертны. И кому как не ему это знать?
Глава 35
Старшекурсники ушли, забрав сервов. За исключением Ярослава. Сделал Бакуничев это специально
Несмотря на обязательство служить врагу, временная свобода — это праздник. К тому же следовало вернуть долг однокашникам, вынужденным пользоваться ужасными, в чем Ярослав убедился сам, казенными средствами для умывания и письма.
Смирнов скучным голосом разъяснил счастливчикам, которых отпускали в увольнение, правила поведения за стенами замка. Если убрать из речи все “запрещается”, то выходило, что кадетам можно дышать, передвигать конечности и отдавать воинское приветствие всякому человеку, на плечах которого имеются погоны. Не только офицерам.
Кодекс чести предписывал кадетам приветствовать по всей форме и равных. Правда, чаще они норовили приложить руку не к отрезу фуражки, а физиономии “товарища и брата”, что Кодексом не допускалось, но начальством если не поощрялось, то и не осуждалось. Главное, чтобы следы “дружбы” не слишком бросались в глаза взводному или ротному с утра в понедельник.
Ярослав спустился с горы, свернул не направо, к автобусной остановке, а влево, к площадке, к столбикам в желтую и черную полоску. Он неплохо изучил местность во время утренних пробежек, да и Конфузик оказался полезен в деле разведки.
Возле остановки постоянно дежурили патрули. Обычно по утрам они к кадетам не придирались: ну что можно получить с того, кто только идет в увольнение? Но если это был патруль, которому предстояло сдать смену, а норма выданных замечаний не была выполнена — то попавшийся под руку кадет мог запросто не только лишиться текущего увольнения, но и остальных на три недели вперед.
Нарушение было легко схлопотать даже просто сев в автобусе. Даже при наличии свободных мест. Очень неравнодушному гражданину или гражданке было достаточно сфотографировать кадета сидящим и отправить на специальный сайт. Искусственный интеллект сличал фото с базой данных, и — прощай увольнения на месяц.
Ярослав общественный транспорт, людей, кадет и (нужное вписать) не любил. Зато ценил комфорт и разбирался в некоторых аспектах жизни лучше однокашников.
Транспорт, включая самоуправляемые такси, был для несовершеннолетних граждан бесплатным. И роботу было совершенно все равно, кто его пассажир.
Полосатые столбики были терминалами для вызова машин. Следовало задать маршрут и приложить к экрану удостоверение личности или же набрать свой ID. Удостоверение кадета тоже было подходящим документом, но пользоваться им Ярослав не
На экране появилась сообщение: “наивысший приоритет”. Это означало, что информация о его перемещениях не попадет в базу данных. Во всяком случае в базу, доступную большому количеству людей. Чтобы быть максимально анонимным в современном мире, нужно пользоваться пространственными порталами, причем исключительно магическими. А делать это умели единицы. И не из-за невероятной сложности, а банальной секретности. Портальной магии учили только “отличников магической и политической подготовки”. Причем не всегда “магическая” имела главенство над “политической”.
Через несколько минут на площадку приземлился похожий на разжиревшую осу шаттл на антигравитационной подушке. Самый обыкновенный, неотличимый от сотен других, бороздящих воздушные просторы города. И это понятно — наивысший приоритет подразумевает незаметность.
Хоть в шаттле и не было мини-бара с бутылкой охлажденного строго до 9 градусов шампанского “Krug” и телевизора с каналом, круглосуточно передающим котировки ставок на бирже и новостей большой политики, но двигался он ничуть менее плавно и быстро, чем его собратья “бизнес” и “премиум” классов.
Через полчаса машина опустилась на площадку перед двухэтажным зданием эпохи позднего барокко, которое совершенно терялось в лесу современных небоскребов из стали, стекла и бетона.
Это был широко известный в узких кругах банк “Финансора”, созданный Вотанами в 1450 году на паях с семьями Медичи, Дориа и Фиески.
Черная, с золотым грифоном, карточка “Финансора” была пропуском в мир “хозяев жизни” и голубой мечтой любого уважающего себя миллиардера. Не всякий даже очень богатый человек мог надеяться когда-нибудь войти в этот элитарный клуб.
Едва Ярослав вошел в роскошный вестибюль, как к нему подбежал клерк и, склонившись чуть ли не до земли, пригласил пройти в кабинет управляющего рода.
Управляющий занимал кабинет на втором этаже, рядом с Председатем правления банка, что подчеркивало особый статус главных учредителей.
Герцог Антуан ди Медичи, несмотря на свой почтенный 85-летний возраст, мог дать фору любому молодому финансисту. Глядя в его добрые глаза трудно было поверить, что этот дедушка — настоящая акула банковского бизнеса, которая съедает пару брокеров на завтрак, трех-четырех директоров банков на обед и ужинает министром финансов.
— Шоколад, молодой человек? — герцог слегка привстал в кресле, что было наивысшим уважением для человека ранга Ярослава.
Вопрос был риторическим — молоденькая секретарша модельной внешности внесла поднос с дымящейся чашкой и изящной корзиночкой печенья.
— Благодарю, ваша светлость. — Чуть склонил голову как положено этикетом Ярослав.
Напиток был восхитительным. Вероятно, лучшим в Элизиуме. Какао было хобби герцога, который имел небольшую плантацию Theobroma cacao исключительно для собственных нужд и угощения клиентов.