Корректировка 2
Шрифт:
Ветра практически не было.
Негромко тарахтел мотор, толкая нашу старую посудину по ровной до самого горизонта серо-зеленой воде, упиравшейся в розовеющее небо.
Рыбаки негромко переговаривались между собой по-азербайджански, вода шуршала под днищем, орали чайки чуя поживу. Мы со Стасом удобно развалились на пропавших рыбой сетях. Берег убегал все дальше, а с ним рыбацкий поселок и одинокая пограничная вышка.
Солнце выскочило из моря, как поплавок, и вишневым диском повисло над горизонтом, сделав край моря багровым.
Шли
Кефаль в Ленкорани ловят с лодок, как и сотни лет назад. Проверенные веками приемы, прекрасно подходят к местным условиям.
Море тут мелкое. Такое мелкое, что и в добром десятке километров от берега можно стоять в воде не рискуя утонуть — глубина меньше двух метров.
Наконец, мы достигли места лова. Морскую гладь бороздили десятки других лодок.
Один из наших рыбаков, как был в одежде, спрыгнул в воду, и с другой лодки нашей бригады, прибывшей раньше, ему протянули шест с привязанной сетью — гигантским зеленым шлейфом шириною не больше метра при многометровой длине. Рыбак воткнул шест в илистое дно и забрался обратно на борт.
Вторая лодка, стравливая сеть в воду, стала неторопливо удаляться на веслах, описывая широкую, триста двести, подкову. После этого с раскрытой стороны подковы стала шнырять взад-вперед третья лодка. Те, кто были в ней, колотили по бортам и по воде досками и чем попало, загоняя кефаль в помеченную поплавками ловушку.
Стас объяснил мне что, заслышав такой адский концерт, рыба пугается и, несется к сети.
Вторая лодка, меж тем, двигаясь по концентрической окружности, все плотнее замыкала кольцо и наконец, добралась до нашего баркаса. Сеть с запутавшейся в ней кефалью стали помаленьку подтягивать и выбирать.
Мокрую сеть укладывали в одно отделение лодки, вынутую рыбу — в другое, белое кольцо поплавков делалось все уже…
Выбеленные водой деревянные лодки контрастировали с черными лицами рыбаков. Ритмично двигались загорелые руки, вытягивая сеть и выбирая из нее улов. На дне баркаса скопилось уже порядочно рыбы.
Вся операция заняла часа полтора, и финал ее был сказочен.
Совсем сузился круг поплавков. Кефаль, почуяв гибель, делала гигантские прыжки, бросаясь от края к краю. Порой, особо крупным и энергичным рыбинам удавалось перепрыгнуть белую цепочку и оказаться на воле, их пенистые торпедные следы веером разбегались от лодки.
Кольцо плена становилось всё меньше, меньше. Все… Нет!
Тут-то и случилось самое фантастическое зрелище!
Вода буквально вскипела, как если бы в сети попал бешено вращающийся пароходный винт. Море вокруг лодок вспучилось, синим
Грузная, трепещущая, переполненная рыбой сеть оторвалась от поверхности моря — и пленницы лишившись родной стихии, разом потеряли силу. Они струились в лодку, живой несметной грудой покрывая то, что по наивности я уже считал уловом.
То дурочки были, в сети запутались, — смеясь, объяснили рыбаки.
Глава 7
На обратном пути — чего зря время терять — принялись готовить уху прямо в лодке.
Наши рыбаки почистили пару крупных рыбин.
Появились откуда-то примус, кастрюля, бутыль с пресной водой, лук, чеснок, разные приправы, мешочек крупы и баночка с солью, хлеб и прочая зелень-мелень и помидоры-мумидоры. А заодно — небольшой арбуз, который тут же был почикан и съеден.
Шипел примус, уха булькала в большой закопчённой кастрюле на баке нашего баркаса, придерживаемая одним из рыбаков. Солнце карабкалось к зениту. Лодки бригады ползли себе рядом, справа и слева и как только уха сварилась, пришвартовались к обоим бортам, и люди перебрались к нам.
Мы со Стасом обозначили свое участие, припасенной заранее, парой бутылок водки. Бригадир для виду построжился, мол, в море не пьют. Но потом махнул рукой. На море штиль, берег рядом, да и чего тут пить — две бутылки на столько-то рыл. Так, символически для аромата.
Уха удалась на славу. Пахучая, наваристая и нажористая! Никогда раньше такой не ел.
Уже потом, я узнал, что рыбачили мы, оказывается в заповеднике. То есть занимались откровенным браконьерством.
Тут, вообще, интересное дело: главный зимовальный заповедник СССР существует лишь на бумаге. Но это я понял позже, а пока Стас уговорил отца выделить нам «козлик» с шофером Резо, чтоб этим же вечером вернуться обратно в Ленкорань. Я надеялся успеть на одиннадцатичасовой поезд в Баку.
В Ленкорани делать больше нечего, хоть Стас и упрашивал остаться на недельку (я нехило башлял), но история с Мирой не выходила из головы, плюс Ева, за всё мое прибывание в Ленкорани не выходила на связь.
На обратном пути решили заглянуть на экскурсию в музей этого самого всесоюзного заповедника.
Мимо ракушечных дюн, покрытых дикобразником, мимо рыбацких поселков, спрятанных в вечной зелени сосен, олеандров и лавров, дорога лежала в заповедник.
— Директора нету, — сказал начальник охраны заповедника Саид Абдурахманов. — В командировке директор.
Мы выставили две бутылки коньяка и взгляд янычара смягчился.
— Сейчас позову Сейфуллаха.
Научный сотрудник заповедника Сейфуллах Махаметдинов, с воодушевлением глянул на коньяк и повел нас показывать свое хозяйство.