Коррумпированный город

Макдональд Росс

– Должно быть, это сделал Керч, - медленно произнес Аллистер.
– Понятно, что ему надо было уничтожить опасных свидетелей.

– Он снова ездил в "Уайльдвуд"?

– Должно быть, съездил. Расти Джэнки оказался в его номере в "Паласе". Этот старый шарлатан, доктор Саламандер, работал там над ним, когда Хэнсон задержал его.

– Значит, это сделал Хэнсон?

– Да, он привезет сюда Расти и Саламандера для допроса.

– Но вы ведь тоже кое-чем рискуете, не так ли?

Он по диагонали пересек комнату дергающейся, припадающей

походкой и занял неустойчивую позицию возле стены.

– Что вы хотите этим сказать?
– спросил он.
– Дело ведет Хэнсон.

– Но вы его поддерживаете, так?

– Я не могу действовать открыто.
– Он двинулся боком вдоль стены, как будто комната стесняла его, как будто любая из четырех стен грозила его свободе.
– У меня есть для этого свои причины.

– Сегодня утром я вскрыл сейф Керча.

Он взглянул на меня такими испуганными глазами, будто я командовал взводом и готов был отдать приказ о расстреле.

– Да?

– Несомненно, вы считаете, что Керч может разрушить вашу политическую карьеру. Я в этом сомневаюсь. Если вы будете действовать быстро, смело и обвините его в убийстве, то он вам ничего не сможет сделать. Ваша связь с госпожой Сонтаг - это семечки по сравнению с тем, что мы имеем на Керча. Но вы должны набраться мужества и действовать немедленно, иначе он перехватит инициативу.

В его глазах отразились страх и смятение, как будто он подозревал меня в злой подковырке.

– Что вы обнаружили в сейфе Керча?

– Ваши письма к госпоже Сонтаг. Думаю, с вашей стороны было бы глупо позволить ему запугать вас ими. Если у вас хватит мужества не стыдиться своих неблагоразумных поступков, то вы можете дать ему открытый бой и победить.

– Вы не понимаете этого города. Я лишусь поддержки той группы населения, на которую рассчитываю.

– Ну ладно.
– Я сел и стал смотреть в окно. Грязная кирпичная стена, которая загораживала перспективу, выглядела так же тупо и упрямо, как человеческое лицо.
– Я до чертиков устал вести душеспасительные разговоры. За последние два года я провел слишком много таких бесед и теперь чувствую желание заклеить себе рот и замолчать навеки.

– Не знаю, что мне делать, - произнес он жалким тоном.

Я поднялся и выдал ему сполна:

– Если у вас осталась хоть капля мужества, вы можете сделать из Керча посмешище. У вас есть пистолет?

– Да. Хэнсон вручил мне пистолет, перед тем как отправиться в гостиницу.

– Тогда отправляйтесь в клуб "Катей" и доставьте сюда Керча.

– Я не стрелок.

– Он тоже не стрелок.

– Но как быть с моими письмами в его сейфе? Они не у вас, не так ли?

– Нет, не у меня. Видимо, они все еще там. Но думаю, что я могу припомнить комбинацию цифр.

– Правда?

– Дайте мне ручку и конверт.

Он подал мне письменные принадлежности, и я присел у стола. Моя голова почти ни на что не годилась, но она все еще была сильна на цифры. Одну за другой я вытянул цифры из своей ослабленной памяти и расположил их в правильном порядке.

– Конверт лежит во втором ящичке

в верхнем правом углу, - сказал я.
– На букву "А". У Керча все систематизировано.

Он с волнением поблагодарил меня, когда я вручил ему листок с цифрами комбинации. Затем он устремился к двери с нервной поспешностью, с какой в тире с грохотом бежит перед стрелком облупленная железная фигурка кабана.

Глава 20

Сержант открыл дверь и вошел в комнату, пятясь задом.

– Давай его сюда, Алекс, - сказал он.
– Инспектор Хэнсон хочет видеть его.

Он очень удивился, когда обернулся и увидел меня.

– Вы можете идти, господин Уэзер. Я провожу вас в приемную, там оформят ваше освобождение из-под стражи.

– Я слишком ослаб, не могу сдвинуться с места.

– Подожди минутку, Алекс!
– крикнул в коридор сержант. Он опять повернулся и посмотрел на меня, пытаясь снискать мое расположение, но это ему не удалось.
– Вам нельзя здесь сидеть, господин Уэзер. Господин Сэнфорд внес за вас залог, разве вы не знаете?

– Мне нравится здесь. Тут очень интересно.

Неясное беспокойство отразилось на его лице.

– Я не хотел вас бить, господин Уэзер, вы же знаете. Я изо всех сил старался удержать Моффэтта от побоев. Вы ничего не расскажете инспектору Хэнсону?

– Я ничего не имею против вас, если не считать вашей работы, особенностей характера и компании, с которой вы водитесь. Я не буду капать на вас. Но посоветую какое-то время сторониться темных переулков. А своему приятелю, Моффэтту, скажите, чтобы он не показывался и на улицах.

– Понятно, конечно, господин Уэзер. Не думаете ли вы, что ваше лицо нуждается в неотложной медицинской помощи? Пойдемте со мной, я помогу вам уладить это.

– Я остаюсь здесь. Вы можете вернуть мне ремень и галстук. И кошелек со всеми деньгами, которые там были.

– Хорошо, господин Уэзер. Но инспектор не желает, чтобы вы тут оставались во время допроса арестованного.
– Он вышел тяжелой походкой.

Минутой позже в комнату вошел Хэнсон. Полицейский в форме сопровождал Расти Джэнки, который был в наручниках. Джэнки выглядел прибитым и больным, как и я сам. Его лицо было покрыто ссадинами, голова свесилась на грудь. Нетронутые части лица были бледны и безжизненны. Даже когда он взглянул из-под своих покрасневших бровей и увидел меня, в его маленьких глазах не промелькнуло и намека на то, что он меня узнал.

Хэнсон сурово посмотрел на меня открытым взглядом, как бы говоря: "Вот видишь?" Вид у него был властный.

– Инспектор, вы не возражаете, если я поприсутствую? Если Джэнки начнет плести околесицу, то я сумею кое-что распутать.

– Да, вы можете остаться, Уэзер, - решительно произнес он.
– Посади его под лампу, Алекс, и опусти занавеску. Я просил Рурка не опускать занавеску в коридоре.

Алекс подтолкнул Джэнки к табуретке и сам сел за стол, положив перед собой блокнот и карандаш. В ярком свете фонаря был отчетливо виден каждый красный волосок на подбородке Джэнки.