Кошачья Свара. Мадрид, 1936
Шрифт:
Первый генерал попытался немного смягчить сказанное.
– Дело не только в деньгах, Альварито, сколько в общественном признании наших действий, в случае, если они произойдут... Ты - видный человек.
Услышав эти изысканные проявления любезности, третий генерал, развалившийся на диване, испустил язвительный смешок. С изысканными манерами и опрятным внешним видом, он представлял противоположность своего кругленького коллеги: темпераментный бунтарь, кутила, с острым умом. Старше двух других, о которых он не был высокого мнения, этот генерал также сделал карьеру в Африке, но подготовку получил на кровопролитной войне на Кубе. Он считал инфантильным, если не сказать по-женски, рассчитывать стоимость какой-либо акции в терминах затрат
Сейчас же все трое тайно встретились в Мадриде с другими генералами, чтобы принять решение, а затем согласно ему скоординировать действия и назначить даты. Но встреча лишь выявила их разногласия. Почти все согласились с необходимостью вооруженного вмешательства, которое положило бы конец господствующему хаосу, помешало бы распаду испанского государства и предотвратило красную революцию, задуманную Москвой. Но начиная с этого пункта мнения разделились. Многие были сторонниками того, чтобы не ждать дальше; чем дольше откладывать неизбежное восстание, тем лучше подготовятся враги. Меньшинство считало это слишком опрометчивым шагом. На всех давили воспоминания о генерале Санхурхо, который за пару лет до этого поднял мятеж и до сих пор жил изгнанником в Португалии.
Устроить государственный переворот не так-то просто. Во-первых, нельзя рассчитывать на полное единство армии: некоторые генералы - убежденные республиканцы, другие ими не являются, но их понятия о чести не позволяют восставать против законно избранного правительства. Многие офицеры и сержанты, руководящие на местах, - левые или сочувствуют левым организациям. Наконец, нельзя слепо рассчитывать ни на послушание войск, ни на способности кучки новобранцев без боевого опыта.
Генералы из Африки нашли простое решение этих проблем: государственный переворот устроит Легион, а если этого будет недостаточно, то из Марокко подтянутся регулярные войска: арабы всегда лояльны и будут рады устроить колониальную войну наоборот. Однако эти ресурсы не разрешили самый серьезный аспект проблемы.
Частые военные перевороты в XIX веке стали чем-то привычным для сельской, если не сказать феодальной Испании, с ее обособленным, невежественным и безразличным к политике населением. Сейчас всё было по-другому. Если переворот натолкнется на вооруженное сопротивление и начнется настоящая гражданская война, опытные и единые войска, без сомнения, одержат победу в открытых сражениях, но не смогут контролировать города и индустриальные центры, в особенности, а всё к тому и шло, если жандармерия и полиция не поддержат мятеж.
В этом случае придется прибегнуть к помощи беспорядочных крайне правых группировок, они многочисленны, имеют опыт уличных схваток и жаждут начать действовать. Но недостатки такого метода очевидны: не имея военной структуры, члены этих группировок подчиняются собственным вождям и больше никому. Один из присутствующих генералов вел переговоры с наваррскими традиционалистами и был научен горьким опытом. Взамен на сотрудничество они попросили слишком много: кое- что разумное, а кое-что - немыслимое, и вдобавок с таким трудом добытые соглашения немногого стоили из-за непрекращающихся разногласий внутри самой группировки. В конце концов он пришел к выводу, что несмотря схожие цели, в этих полувоенных организациях слишком много идеологии и мало дисциплины, они являются полной противоположностью армии. Тем не менее, он добился заключения предварительного соглашения с наваррцами.
Отношения с Фалангой были гораздо сложнее. Ни один из присутствующих военных не чувствовал ни малейшего уважения ни к самой партии, ни к ее лидеру, из уст которого беспрестанно срывались оскорбления
Не имея личных мотивов для антипатии, двое других генералов рассматривали Хосе-Антонио Примо де Риверу как бесполезного человека, чья бездарность превратила группку маменькиных сынков и любителей поэзии в неконтролируемую вооруженную банду. Поскольку фалангисты не имели денег и поддержки общества, если генералы решат вывести их на улицы, то придется снабдить их оружием, что будет напрасной тратой ресурсов и связано с определенным риском, потому что никому не приходило в голову, что исполнив свою функцию, эти отряды будут готовы разоружиться. По этой, а также некоторым другим причинам три генерала и находились сейчас в кабинете дона Альваро дель Валье, герцога де ла Игуалады, пытаясь втянуть его во всё это помпезными фразами, угодливой лестью и завуалированным нажимом.
Герцог колебался между совестью и расчетом. После того, как они столько времени ходили вокруг да около, не хватало только столкнуть лбами враждующие стороны.
– Я простой человек, Эмилио, - произнес его друг несколько жалобным тоном, стараясь оттянуть время.
– Из сельской местности, так сказать. В политике для меня на первом месте - уважение к традициям, любовь к Испании и забота о моем народе.
– И это делает тебе честь, Альваро, но обстоятельства требуют большего. Требуют от всех нас и от тебя в особенности, у тебя есть имя и положение. Твои дворянские титулы уже много веков значатся в Готском альманахе [23] .
23
Готский альманах - самый авторитетный справочник по генеалогии европейской аристократии, ежегодно издававшийся на немецком и французском языках в 1763-1944 годы в городе Гота (герцогство Саксен-Кобург-Гота). Включал родословные росписи правящих домов и наиболее значительных родов титулованного дворянства Европы.
Впечатленный пышностью речей, но шокированный тем, что бригадный генерал пытается подольститься к штатскому, сидящий на диване генерал поднял брови и цокнул языком. Он не понимал, зачем его товарищ без нужды унижается: теперь и на этом поле всё изменилось: стоя перед лицом угрозы со стороны фашистских стран, Англия и Франция озабоченно следили за событиями в Испании и могли в любое время вмешаться в них прямо или косвенно. Осуждение Лигой Наций пагубно сказалось бы на будущем государства, где произошел государственный переворот. Жизненно важно было подчеркнуть консервативный характер участников переворота, оборвать все связующие нити с экспансионистской политикой Германии и Италии, четко объявить, что ими движет лишь желание восстановить порядок. Получить поддержку самых уважаемых семей и духовенства - это не просто церемониальный жест, а стратегический маневр, чтобы предотвратить сражение.
Но ход опытного шахматиста не сработал. Герцог снова посмотрел в окно: ветер трепал ветви деревьев, а на горизонте собрались темные тучи, в марте погода переменчива. Возможно, его грубоватый товарищ прав, подумал генерал, и в решающую минуту от дипломатии нет толку, в таком случае, придется прибегнуть к соответствующим крайним мерам и принять последствия. И в ожидании ответа он мысленно составлял расстрельные списки. Герцог молил Господа о чуде, которое вытащило бы его из трясины, хотя бы на время, и его молитвы возымели немедленный эффект.