Кошак
Шрифт:
— Ты там смотри, кошка, не обижай моего мальчика. Ему ещё Экспансию тянуть… на дальних рубежах. Вообще, присмотри там за ним, научи, если нужно. Ему полезно общение именно с Высшей, оно помогает развивать кондиции и компетенции, причём как ему самому, так и девочке рядом… Ты в самом деле не видишь проблем с этой миссией? Насколько знаю, они в колонию не для политической грызни прибыли.
— Его Старшая приняла решение. Я по своей линии преград не вижу.
— Хорошо. Тогда подключим к нашему междусобойчику мою Высшую, на которой весь политический блок новых колоний.
В
— Анта, тут один котик горит желанием помочь тебе по политической линии, в Секторе Штарния.
— Верховная, — скривилась республиканка. — Я допускаю, что котик может мне помочь… как помогает своим кошкам… но сейчас я далеко от Сектора. Ему придётся подождать.
И такой взгляд в мою сторону… натурально испепеляющий. Мол, когда я всё же прилечу, тебе придётся долго извиняться за весь этот театр абсурда.
— Понимаешь, девочка… — продолжала развлекаться Верховная. — Это не простой котик — можно сказать, суперкотик.
— Как-как? — растерялась Высшая.
— Ладно, не бери в голову, это из моего варварского прошлого, на той злополучной планетке. Тебе этот кот безусловно знаком. И если включишь голову, а не то, чем думала до того, обязательно его узнаешь, — последние слова разведчица едва ли не шипела.
Надо отдать разведчице должное, она напрягла память и всё же меня узнала. Окрик начальницы сделал главное — он помог Анте собраться с мыслями и понять, что просто так, из-за какого-то заштатного кота, Верховная не станет тратить своё и её время.
— Меч Республики? — почти утвердительно изрекла ариала, вмиг становясь предельно собранной и серьёзной.
— Молодец, девочка, память на лица у тебя есть. А то я уже грешным делом думала проверить твои кондиции и компетенции по этому направлению… Всё же, сама понимаешь, разведчица без такой памяти — карикатура на саму себя.
— Прости, Верховная, я явно не туда смотрела. И не о том думала, — предельно откровенно, даже не тушуясь своего прокола, призналась Анта.
Мои кошки в этом месте обязательно пофыркали бы и позубоскалили, но эти матёрые львицы приняли признание коллеги довольно буднично, можно даже сказать — философски. Дальнейший разговор принял вполне деловой оборот. На притирку деталей у республиканок ушло не более пары минут, а потом они начали по одной отключаться. Только в самом конце Анта бросила фразу, заставившую меня серьёзно призадуматься.
— Будь там осторожнее, кот. Не подставь тех агентов, что уже работают под личиной по нашей линии. Информацию по ним я тебе давать не стану, но ты и сам не маленький, на месте разберёшься.
С Дианой же прощались очень душевно. Обменялись мягкими нежными улыбками, буквально залили друг друга флюидами поддержки и участия. Так что, когда Ведьма отключилась, на моих губах ещё светилась тень дурацкой улыбки — которую
— Сильно! Это потому, что ты с ней спишь?
Госпожа Координатор смотрела серьёзно, не мигая. Натуральная змея. Свернувшаяся в кресле кольцами, и теперь взирающая на меня, как на жертву. Однако добилась Илина совсем не того эффекта, на какой рассчитывала. Никакого намёка на смущение, никакой попытки перевести всё в шутку — небрежение валькирии задело меня за живое. Резко подавшись вперёд, я навис над этой сильной властной женщиной, лишь по своему положению в пространстве смотрящей на меня снизу вверх. Ладонь сама опустилась на грудь, прикрывая серебряные линии отличительных знаков.
— И не стыдно тебе, рыжая, под взглядом планет-прародительниц (4)?..
— Прости, — весь гонор хозяйки жизни мгновенно слетел с женщины, и она прянула мне навстречу, обнимая бёдра и заглядывая в глаза. — Высшая, всё просчитываю, а в этом — дура дурой. Постоянно сбивает, что ты — мужчина.
— У тебя в подчинении большинство сотрудников — мужчины.
— Их я держу вот где, — девочка выпустила когти и со всей силы сжала их щепой. Наши взгляды скрестились на получившейся конструкции; скользнули дальше, вплоть до её острого кончика; в самой высокой точке они вдруг ухнули за грань бликующей кромки, и здесь, в ворохе порождённых металлом солнечных зайчиков, встретились и переплелись окончательно. — Если их не держать, они начинают расползаться… Перестают служить интересам Экспансии… Поэтому дико видеть мужчину, который служит… и сам, без пинков, принимает на себя груз ответственности…
— За мной — мои женщины, кошка. Их в Республике много. И я не хочу, чтобы они умирали. Разве этого мало?
— Да. Это аргумент. Ещё раз прости, — девочка теперь смотрела на меня, что тот кролик на удава.
Роли полностью поменялись. Она твердила это «прости», до конца не понимая, не веря в реальность всего того, из-за чего извинялась. Что ж, придётся доказывать. Как всегда — через постель и когти. Только так до республиканок доходит, к сожалению. Но это будет позже, а пока Высшая всё же взяла себя в руки и даже вызвала к себе одного из тех подчинённых, кого держала щепотью боевых имплантов.
Когда мужчина вошёл, он застал вполне себе пристойную картину. Илина сидела на своём привычном месте, на краешке стола для совещаний, я же стоял от неё по правую сторону, сложив руки на груди, и с живейшим интересом наблюдал за развитием событий. Вошедший оказался начальником «моего» профильного отдела, моим почти учеником и без малого наставником.
— Мансур, проходи. Присаживайся.
Безопасника не пришлось просить дважды. В нём сейчас явно ощущалось противоборство двух начал: нехорошего предчувствия, всегда охватывающего любого опытного работника в присутствии большого начальства, и любопытства. «Коллега» был сильно заинтригован моим присутствием на разборе полётов, и даже не представлял, как на него реагировать. Поэтому нарочито аккуратно присел, сложил перед собой руки на столе — напряжённый, настороженный, но притом готовый к бою. Интересный субъект. И явно знает мою девочку отнюдь не мягкой и податливой любовницей, а в позиции жёсткого руководящего доминирования.