Кошка в сапожках и маркиз Людоед
Шрифт:
Но разве такие слова говорят, изучая трещины в каменном полу?
– Ну-ка, посмотрите на меня, - велела я, и Огрест словно бы против воли медленно поднял на меня глаза. – Вы так хотите, чтобы я ушла? – спросила я уже мягче.
Потому что невозможно было изображать учительницу-сухаря, когда перед тобой стоит красивый мужчина, целый маркиз, краснеет и бледнеет, и глаза у него горят, как звёзды. И когда он смотрит, словно желает затащить тебя в свою душу. Ну, или хотя бы в свою комнату. Чтобы закончить то, что так неожиданно началось вчера.
Боюсь, в тот
Но услышала я совсем другое.
– Да, - выдохнул милорд Огрест, не отрывая от меня жадного взгляда. – Хочу, чтобы вы ушли. Уехали, - он подумал и страстно добавил: - Исчезли!
Внизу хлопнула дверь – по-моему, кухонная, и Огрест сорвался с места, как зимний ветер. Сорвался – и исчез сам, хотя только что желал этого мне. Он сбежал по лестнице, на ходу натягивая шапку, и только колыхнулась пола мехового плаща.
Потом хлопнула входная дверь, и я осталась стоять в коридоре одна, неприятно удивлённая тем, что услышала.
– Он хочет, чтобы я ушла, - проворчала я, в конце концов. – А глазки-то говорят другое! Врунишка.
Но стоять столбом не было смысла, и я отправилась в столовую. Лоис уже накрыла на стол и как раз принесла ароматнейшие гренки – маленькие, на один укус, золотистые, с крупинками молотого чёрного перца и кристалликами морской соли. Одно наслаждение намазать такую гренку паштетом и съесть, запивая крепким чёрным чаем. И сливок, пожалуйста, в чай. Сливок и побольше!
Лоис не поднимала глаз, но в её поведении я сразу угадала определённую скованность. Добрая женщина не знала, как вести себя со мной. Интересно, кто я в её глазах – непроходимая грешница или очередная жертва маркиза Людоеда?
– Доброе утро, Лоис, - сказала я, как обычно. – Гренки восхитительны. Боюсь, я одна съем всё, что на блюде.
– Приятного аппетита, барышня, - почти прошептала Лоис, заикаясь и бледнея.
Ну и ладно. Я взяла гренку и намазала толстым слоем паштета, приготовившись послать всё к воробушкам и насладиться отменной едой, но тут появилась госпожа Броссар – как всегда затянутая буковкой «икс», с белоснежным воротничком и… постным выражением лица. И это после «Полосатой леди»? А я-то думала, что теперь между нами будет хотя бы намёк на дружелюбие. Нет, не зря кулинарная книга была отправлена в чемодан. Какие-то советы она даёт… не слишком действующие. Или действующие с другим эффектом.
– Оставьте нас, - бросила госпожа Броссар кухарке и села напротив меня, вопреки этикету поставив локти на стол и положив подбородок на сцепленные руки.
– Да, конечно, - пробормотала Лоис, подхватила поднос и исчезла в одно мгновение.
– Предстоит серьёзный разговор? – спросила я, как ни в чём не бывало наливая себе чай.
Госпожа Броссар решила не тянуть кота за а-та-та и сразу перешла в наступление:
– Что произошло вчера в кабинете милорда?
– Ничего, - ответила я, посмотрев на неё самым честным взглядом, который только
– Вы уверены? – она так и буравила меня взглядом, и в данный момент очень походила на мадам Флёри, когда та выясняла, кто из воспитанниц пронёс в пансион леденцы и шоколадные конфетки
Смею заметить, меня не раскрыли ни разу. Поэтому и госпоже Броссар ничего не светило.
– Абсолютно уверена, - сказала я, пожав плечами. – К чему такой вопрос? Кстати, вы неважно выглядите. Плохо спали? Может, стоит попросить у месье Ферета успокоительных капель?
– Не заговаривайте мне зубы, Кэт, - перебила она меня ледяным тоном. – Я желаю знать правду.
– Господи, да что вы переполошились? – я взяла ещё одну гренку. – Повторяю: ничего не произошло. Возьмите гренку…
– Это после того, как вы двое там заперлись, - перебила меня госпожа Броссар, - и возились, стонали и дышали так, что было слышно на весь дом?
– Может, просто кто-то подслушивал под дверью? – предположила я, стараясь выглядеть как можно невозмутимее.
Похоже, до весны в Шанталь-де-нэж найдётся, о чём посплетничать.
– Не было необходимости, - заверила меня госпожа Броссар. – Вы так расшумелись, что впору было вызывать священника. И совсем не для изгнания демонов.
– Послушайте, - начала я решительно, - если вы считаете меня охотницей за богатствами вашего хозяина, то уверяю, что ни его деньги, ни он сам…
– Вот этого я и боюсь! – сказала она веско и даже взялась за край стола обеими руками, подавшись вперёд. – Кэт, прошу вас по-человечески. Оставьте милорда, не ломайте ему жизнь. Вы – знатная, красивая, умная барышня, для вас открыт весь мир. Вы уедете в столицу и найдете там себе очаровательного мужа, ещё и богатого притом. Но не надо играть с милордом. Неужели вы не видите, что он уже влюблен в вас по уши?
Я со стуком поставила чашку на блюдце.
– Ценю вашу заботу о месье маркизе, - сказала я холодно, - но не находите, что вы его как-то рано похоронили. Ему ещё не поздно радоваться жизни. И вы не допускаете, что он уже достаточно взрослый мальчик, и сам вполне может отвечать за свои поступки?
– Небеса милосердные! – госпожа Броссар молитвенно подняла руки. – Совсем не об этом я вам толкую, Кэт!
– А о чём же? – теперь я подалась вперёд, точно так же, как она только что. – Пытаюсь вас понять, но никак не могу.
– Мне кажется, вам надо переехать, - сказала она уже тише. – Сегодня же.
– Я не могу оставить Марлен, - возразила я.
– Вы можете приходить сюда и заниматься с нею, - тут же подхватила госпожа Броссар, и стало ясно, что она уже давно всё обдумала. – А жить будете у меня. Надин очень этому обрадуется.
– Какая разница – буду я жить здесь или приходить сюда? – поинтересовалась я, не торопясь ни отказываться, ни соглашаться. – Если у месье маркиза такие чувства, такие чувства, - я закатила глаза, показывая, насколько верю чувствам мужчин, - то мой переезд к вам ничего не изменит.