Кошмарное преступление в курятнике
Шрифт:
— Уж ты ее, Комарушка, не привлекай, — попросила Сова. — Бес попутал — с кем не бывает?
Все время, пока коапповцы поочередно старались выгородить Мартышку, Комариха переводила взгляд с одного заступника на другого, словно силясь понять, чего от нее хотят. Дождавшись, пока договорит Сова, она спросила:
— Все высказались? — после чего заявила, раздельно и четко выговаривая каждое слово: — Не пытайтесь запутать следствие. Содержимое защечных мешков Мартышки не имеет абсолютно никакого отношения к данному делу.
Коапповцы почувствовали облегчение… но в то же время ощутили и некоторое
— Ка…какому делу? — попытался уточнить Кашалот.
— Ага, я так и предполагала! — в голосе Комарихи сквозил сарказм. — Вы все, конечно, ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаете.
— Где-то я такое уже слышал… — Рак шевелил усами, мучительно пытаясь что-то вспомнить.
Комариха насторожилась:
— Что вы слышали?
— Вспомнил! — обрадовался Рак. — Песня когда-то была такая: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, никому ничего не скажу».
Комариха не могла скрыть разочарования.
— И напрасно не скажете, Рак, — только добровольное чистосердечное признание облегчит участь правонарушителя. Приступаю к допросу. Ну так что, будем запираться или будем признаваться?
Председателю КОАППа так осточертела неизвестность и полнейшая невозможность что-либо понять в происходящем, что он выразил готовность признаться в чем угодно, лишь бы ему растолковали наконец, в чем именно. В том же духе высказались и его коллеги. Как ни странно, следователь пошла им навстречу.
— Хорошо, — заявила она. — Сделаю вид, что я поверила: никто из вас не слышал об этом деле. Так вот, около года назад в принадлежащем частному лицу курятнике, неподалеку отсюда, были установлены настенные часы. С первого же дня, точнее, с первой же ночи с ними стали происходить таинственные вещи…
— Ой, как интересно! — воскликнула Стрекоза. — Обожаю все таинственное! Что же с ними происхо… — но она осеклась под испепеляющим взглядом Комарихи, которая сурово её отчитала:
— Впредь прошу меня не перебивать — когда говорит следователь» подозреваемая обязана молчать и слушать.
— Я… я подозреваемая?
— Здесь все подозреваемые, — отрезала Комариха. — Я продолжаю. Днем часы шли нормально, однако каждую ночь отставали на несколько часов. Неоднократный осмотр в часовой мастерской показал, что механизм совершенно исправен. Стремясь выяснить причину этого загадочного явления, хозяин курятника несколько дней назад остался в нем на ночь. С заката до рассвета он не сводил с часов пристального взгляда…
Следователь сделала паузу, а слушатели, они же подозреваемые, затаили дыхание. Дальнейший рассказ Комариха вела, произнося слова с расстановкой, голосом, в котором зазвучали зловещие нотки…
— В полночь часы вдруг остановились, а на рассвете так же внезапно опять пошли, хотя ни в первом, ни во втором случае никто к ним не приближался. Какой отсюда следует вывод? Очевидно, неизвестные лица — назовем их Икс, Игрек, Зет и Э-оборотное…
— Э-оборотное? — переспросил Кашалот.
— У вас есть возражения?
— Абсолютно никаких, — поспешно заверил Кашалот.
— Тогда я завершу изложение этого запутанного дела. Итак, по версии следствия, неизвестные лица Икс, Игрек, Зет и Э-оборотное с помощью неизвестного устройства останавливали и вновь запускали часы на расстоянии…
—
— Именно так, — подтвердила следователь.
— Это самое странное дело, о каком мне доводилось слышать, — заметил Удильщик. — Кому могло понадобиться останавливать часы в курятнике? И зачем?
— Наивный вопрос, Удильщик. Сразу видно, что вы не искушены в подобных делах. Кому это понадобилось и зачем? Этого мы пока еще не знаем… Теперь прошу слушать внимательно и смотреть мне прямо в глаза. — Последующую фразу Комариха произнесла очень четко, подчеркивая каждое слово: — Сегодня утром эти часы исчезли совсем!
Стрекоза ахнула. Это было очень неосторожно с ее стороны, потому что следователь немедленно подалась к ней и торжественно воскликнула:
— A-а, вот вы себя и выдали, Стрекоза! Итак, что вам известно? Отвечайте!.. Ну? Я жду…
Бедняжка в отчаянии замахала крыльями, словно отбиваясь от обвинений:
— Мне… мне ничего не известно, мне просто стало страшно…
— Следователя интересуют не ваши эмоции, а факты — только факты. Кстати, почему это вам стало страшно, а?
— Вы напрасно ее подозреваете, уважаемый… э-э, уважаемая следователь, — я ручаюсь, что никто из моих подчиненных не замешан в этом деле.
— Мало того, — подхватил Удильщик, — один из нас, — я имею в виду себя, — горит желанием помочь следствию!
— Правильно! — поддержала Мартышка, — вам легче будет перенести Мегрэнь.
— Что перенести? — не поняла Комариха.
Гепард пояснил, что Мегрэнь — опасная болезнь, которая приняла у их коллеги хроническую форму: время от времени он бросает все дела и запоем читает романы о комиссаре Мегрэ. Сейчас у него как раз очередной приступ Мегрэни.
— Мегрэ тут совершенно ни при чем! — возразил Удильщик. — На материале следствия я сам намерен написать роман! Название я уже придумал: «Часы остановились в полночь…»
— Послушайте, Комариха, — обратился к ней Рак, — не те ли часы пропали, что вон на той липе висят? — и он указал на них клешней.
Реакция следователя была мгновенной:
— Где? — она пригляделась… — Да, это они! Вот что значит хорошо поставленный допрос и профессионально организованное дознание!
— Как говорится, дознание — сила, — заметил Гепард.
— Огромная сила! Ведь сначала все вы утверждали, что ничего не знаете… Итак, некто Икс, Игрек, Зет и Э-оборотное, похитив часы, тщательно спрятали их на этой поляне.