Кот и мышь
Шрифт:
— Я нигде ее не вижу! Но, по крайней мере, она не...
Тинка пробралась через сырую пещеру к расщелине в скалах, откуда она наблюдала за падением Анджелы в пропасть. Но сейчас на каменистом дне Таррен-Гоч, слава богу, не лежало изувеченное тело.
— Мисс Эванс! — крикнула она. — Не бойтесь — вам не о чем беспокоиться; мы все понимаем!..
Но ей ответило только эхо, похожее на насмешливый хохот.
Наконец Катинка выбралась на маленькую платформу, нависающую над краем пропасти, как люлька маляров, и остановилась на солнце,
— Должно быть, мисс Эванс вернулась назад, — сказала она Карлайону. — Возможно, она подумала, что уронила печать на тропинке, и теперь ищет ее там. Мисс Эванс была ближе к тропинке, чем к туннелю, — а может, мы вообще видели не ее.
— Действительно, — согласился Карлайон, словно пытаясь убедить себя в этом. — Как ты сказала, возможно, она ищет печать. Конечно, ситуация неприятная, но едва ли она решилась на... такое! — Он посмотрел вниз и содрогнулся. Тинка вспомнила, как видела его стоящим здесь в прошлый раз.
— Пойдем отсюда, дорогой!
Но он не сдвинулся с места.
— Что, если я довел до смерти еще одну женщину?
— Если кто-то виноват в смерти Анджелы, так это я.
— Но я виновен в ее увечье, — возразил Карлайон. — Иногда я думаю, что на мне лежит проклятие. Я приношу несчастье тем, кого люблю — вернее, тем, кто любит меня. Сначала Ангел и... другая, а теперь, возможно...
— Возможно, мы делаем из мухи слона. Ситуация, как ты говоришь, неприятная для мисс Эванс, но не настолько, чтобы умереть из-за нее — тем более такой смертью.
— Такой смертью! — мрачно повторил Карлайон. — Я стоял здесь и видел, как она падала на скалы. Мне удалось схватить ее вуаль, но она осталась у меня в руке, а Ангел падала все ниже и ниже... — Он закрыл лицо руками.
— Ты схватил ее вуаль? — воскликнула Катинка.
— Да, но толку от этого не было...
— Что ты с ней сделал? — настаивала она.
— Сделал? — Он посмотрел на нее. — Бог его знает. Думаю, просто бросил вниз.
Серо-зеленая вуаль, парящая в воздухе, медленно опускалась вслед за изувеченным телом...
— Ты бросил вуаль, а не силок для кроликов!
— Тогда кто бросил силок? — без особого интереса спросил Карлайон.
— Возможно, никто — он просто валялся на камнях.
— Нет, я почти уверен, что подобрал какой-то предмет и бросил его следом за ней. Очевидно, это был силок. Может быть, вуаль я бросил вместе с ним, но она опускалась более медленно, так как была легче. Да и мисс Эванс говорит, что видела, как я подобрал что-то и бросил вниз — она ведь находилась возле тела Анджелы...
Покуда остальные смотрели вверх на маленькую платформу, парализованные страхом, мисс Эванс выбралась из пещер туда, куда падало тело, зная, что оно должно упасть туда, и крича на бету: «Она сейчас упадет!»
Кто-то расставил силок, из-за которого она упала в пропасть и который Карлайон машинально бросил вниз...
— Нет! — крикнула Катинка.
— Неужели ты не понимаешь? Она сделала
— О, Карлайон, только не мисс Эванс!
— Дорогая, она была влюблена в меня. Возможно, она была не вполне нормальной, слегка неуравновешенной — письма об этом свидетельствуют. Мисс Эванс жила своей мечтой, пока она не стала для нее такой же реальностью, как скучная повседневная жизнь. Она воображала себя молодой девушкой, счастливой и влюбленной, притворялась перед собой, будто мы женаты и вместе живем в «Пендерине». А потом внезапно поняла, что это неправда — что я женат на другой.
— Нет, Карлайон! Я не моту это вынести...
— Реальность убила мечту. Мисс Эванс сделала это не для того, чтобы ее воскресить — не ради себя. Но она все еще была влюблена в... в мужчину своей мечты и видела его связанным на всю жизнь с беспомощной калекой, постепенно превращающейся в наркоманку... Ей казалось, что Анджеле лучше исчезнуть из этого мира...
Вместе с ужасом Катинка испытывала колоссальное облегчение при мысли, что она не виновата в смерти Анджелы Карлайон.
— Ты думаешь, ту записку написала мисс Эванс?
Карлайон пожал плечами.
— А кто же еще?
Радуга постепенно исчезала, оставляя гору освещенной молочно-белым послеполуденным солнцем. По долине ползли разноцветные автобусы, а по деревенской улице — похожие на муравьев люди.
— Мисс Эванс, должно быть, все-таки вернулась, Карлайон. Смотри — ее лодка привязана у противоположного берега.
— Ну и слава богу, — отозвался Карлайон. — Во всяком случае, она не прячется в пещерах, готовая броситься в пропасть... Но что теперь делать нам?
— Когда мы все знаем... об Ангел?
— Это было убийство.
Сердце Тинки упало.
— Ну... Ангел мертва, и, возможно, это в самом деле к лучшему. Она всегда хотела лишить себя жизни. Если... если ты сообщишь полиции о мисс Эванс, это ее не воскресит. И, как ты сказал, она сделала это ради тебя, а не ради себя... — Тинка с тоской смотрела на него — будучи такой счастливой, она не могла вынести мысли о новой трагедии, ожидающей ее странную маленькую приятельницу.
Карлайон глубоко задумался — казалось, он не слушал ее.
— Мисс Эванс сознавала, что женщина на фотографии не была Ангел? Она вообще знала об Ангел?
— Знала, так как ты рассказал о ней вчера у нее дома, а мистер Чаки потом просил нас никому об этом не сообщать. Но фотография... — Катинка наморщила лоб, стараясь сосредоточиться. — Когда свадебная фотография выскользнула из моей сумочки, я сказала: «Это не Ангел Сун!» А женщина в черном воскликнула: «Это не моя племянница!»
Последовала долгая пауза.
— Карлайон, ты был женат на Ангел Сун, но на фотографии была не Ангел. И ты был женат на племяннице этой женщины, но там была не ее племянница. Так кто же изображен на фотографии?