Котенок 2. Охота на Лигра
Шрифт:
Скирте происходящее явно было не по нраву — он стоял на арене злой-злой, и жег убийственным взглядом Пиву, которая задумала выжать из Локена все деньги. Какова нахалка, а? Сначала сама лезла к нему с поцелуями, а теперь так гадит!
В общем, как и Скирта, я тоже стала убийственно смотреть на орионку. У меня тоже есть причины сердиться: чем быстрее Арве выкупит пацана, тем скорее мы уберемся с Тайли. А Пива мешает!
— Пятьсот пятьдесят один, — протянула она, и в ее голоса звучала любовь к самой себе.
— Пятьсот пятьдесят два, — осклабился Локен.
— Господа! —
— Шестьсот, — сказал Локен.
— Отлично!
— Тысяча, — бросила Пива.
Я ахнула — это была самая высокая цена за сегодня. За тысячу п. е. можно купить неплохой аэрокар.
Внимание всех теперь было приковано к двоим: Пиве и Арве-Ригану. И все ждали, как же отреагирует Риган.
Он промолчал.
Ставку в тысячу п. е. Локен побить не мог, и жизнь Скирты в итоге досталась Пиве. Уверена: никто, включая самого аукционера, такого поворота дела не ожидал. Я думала, Скирта начнет беситься, но нет: он лишь слепил выражение лица еще более надменное, чем прежде. Да и Локен удивил. Я ожидала его гнева, каких-то действий… Но наемник, как и Скирта, остался внешне спокоен. Когда ему сообщили о проигрыше, он кивнул, и, как ни в чем не бывало, продолжил смотреть на арену.
Пива тоже сразу не ушла, осталась.
На арену вывели следующего «смертника», стали продавать.
— Арве, — спросила я с осторожностью, опасаясь стать тем самым раздражающим элементом, который мог бы привести к вспышке злости, — мы останемся до конца?
— Ты разве не хочешь узнать, чем все кончится? — спросил Локен, и голос его был мягок и безмятежен. Быстро же он взял себя в руки… Я и то больше перенервничала.
— Эта дрянь Пива сначала лезла к тебе целоваться, а потом украла жизнь твоего друга! А ты сидишь такой спокойный, словно ничего не произошло!
— Все нормально, Кэя. Скирту я заберу, и Пива знает об этом. Успокойся и досмотри представление до конца.
Я озадачилась. Обычно мужчины тяжело переживают проигрыши, особенно если они статусные и уверенные в себе. Локен не статусный, но у него есть определенная репутация здесь, а репутацию нужно беречь. Казалось бы, фиаско на аукционе должно было его разозлить, выбить из равновесия, унизить перед остальными… Но этого не случилось. Он не выглядел униженным.
Еще тогда, на Гебуме, я отметила, что Локен в любой критической ситуации держит себя в руках. Да, он может вспыхнуть, повысить голос, но ни разу не было такого, чтобы он бесился по-настоящему, давал волю рукам, впадал в отчаяние… Он даже умирал тихо.
Как все-таки я была слепа раньше! Видела только то, что на поверхности: недалекого красавчика, который на дух не выносит центавриан, и не замечала, что он играет со мной, дразнит нарочно. А он знает больше наречий и языков, чем я, и держится иногда с достоинством, которого не ожидаешь увидеть в орионце-наемнике.
Так стоит ли стыдиться того, что этот человек нравится мне?
Этими мыслями я и задавалась все время,
— Обязательно оставаться? — спросила я, снова разволновавшись. Я, конечно, умею держать себя в руках, но даже мне не удастся сохранить спокойствие, глядя на то, как будут убивать человека.
— Не обязательно. Но если мы уйдем, то ты так и не поймешь, в чем прелесть наших законов, — загадочно молвил Локен.
Все такая же взволнованная, но уже и заинтригованная, я посмотрела на арену. Аукционер и его помощник сошли с нее, оставив Блохастого наедине с его будущим убийцей. Убийца этот, поигрывая ножом, посмотрел на Пиву так, что стало ясно: все это представление устраивается для нее.
Я нахмурилась. То, что я видела, было и обыденным, и невероятным. Обыденно то, что мужчина желает впечатлить понравившуюся женщину, а невероятно то, что для этого он собирается убить смертника…
Нападение было резким, быстрым; оружие блеснуло в лучах заходящих светил. Блохастый увернулся. Увернулся он и от следующей атаки. И от следующей.
Я замерла. Нет, это не было отвратительным зрелищем, и не было это игрой убийцы и его жертвы. Что-то завораживающее было в том, как двигался Блохастый, как держался. А вот его соперник, желавший впечатлить Пиву, напротив, дал волю эмоциям и стал совершать одну ошибку за другой. Во время очередной атаки Блохастый сумел выхватить нож из его руки и ранил в живот. Раненый упал, открыв широко глаза и рот. Это была ужасная рана, но не смертельная. Если как можно скорее остановить кровотечение и ввести регенерационное, то все обойдется… Но Блохастый дело завершил, подойдя к своему несостоявшемуся убийце и подставив нож к его горлу.
Я отвернулась — нервы сдали.
Зрители замолкли, и тишина опустилась на амфитеатр. Несколько мгновений эта тишина царила вокруг, но вот онемевшая публика вновь обрела голос. Аукционер выбежал на арену и объявил Блохастого свободным. Тот под мощное одобрение зрителей, колотящих руками по коленям и скандирующих его непритязательное прозвище, сошел с арены, но уже не жалким смертником, а победителем.
Вот оно какое, местное правосудие! Недостаточно просто купить право на убийство, нужно еще и доказать, что ты это право можешь реализовать. А не можешь — тогда не бахвалься перед остальными…
Я покачала головой, думая о том, насколько дикие, почти первобытные законы у этих орионских громил. Но эти законы подтверждают истину о том, что выживают только сильные.
— … Как тебе аукцион? — позже поинтересовался Локен. Огромные диски светил уже закатились за горизонт, и в небе над нами сгущались сумеречные краски. Мы шли по улочкам города-Рынка, и эти сумерки были как нельзя кстати, делая нас незаметными в толпе людей, делая частью этой толпы.
— Вы дикари.