Коварство идеальной леди
Шрифт:
— И что же? — Стерлинг вопросительно вскинул брови. — Что случилось, когда тебе было восемнадцать?
«Когда мне исполнилось восемнадцать, я влюбилась в тебя, идиот!» — подумала Оливия и тут же прогнала эту мысль прочь.
— В восемнадцать лет я была взбалмошной и слишком романтичной, — высокомерно произнесла она.
— Ты была тогда красавицей, — улыбнулся Стерлинг. — Красавицей и осталась.
— Очень мило говорить мне такие комплименты, — смущенно пробормотала Оливия. Возможно, когда-то он и был любовью всей ее жизни, но теперь все изменилось.
— А еще ты постоянно хихикала.
— Неправда. Я никогда не хихикала. — Оливия удивленно посмотрела на Стерлинга. — Да и теперь не имею такой привычки.
— Теперь, возможно, и нет, но раньше ты хихикала. — Стерлинг искусно развернулся, и Оливия последовала за ним без колебаний и усилий. Как же разительно отличался умелый партнер от неуверенного в себе Джозайи. — Я это отчетливо помню.
— Я, возможно, смеялась легко и беззаботно, но уж точно не хихикала. Глупое хихиканье меня всегда раздражает.
— Тогда меня это вовсе не раздражало и даже, напротив, казалось восхитительным. Хотя, должен признаться, смешливость мисс Джонсон мне таковой не кажется.
— В юности девушки много смеются. Это естественно, — заметила Оливия. — Но ты не находишь подобное поведение восхитительным, потому что тебе самому тоже не двадцать.
— Наверное, ты права. — Стерлинг глубоко вздохнул. — А жаль.
Оливия удивленно вскинула бровь.
— Ну-ка, ну-ка? Ты жалеешь о прошедшей молодости или о том, что не можешь оценить достоинств очаровательной восемнадцатилетней девушки?
— И о том, и о другом. Впрочем, я все еще в состоянии оценить прелести восемнадцатилетних девушек. — Стерлинг усмехнулся. — Вот только жить ни с одной из них я не смогу.
Оливия улыбнулась, однако развивать тему не стала.
— А ты так и не ответила на мой вопрос.
— На какой именно?
— Джозайя рассказал тебе о своих чувствах?
— Да, ты был прав. Не понимаю, почему я ничего не замечала. — Оливия вздохнула. — Ужасно неловко было говорить, что я не разделяю его чувств. И при этом постараться не разбить его сердце.
— Он славный молодой человек.
— Верно. Но у меня нет никакого желания выходить за него замуж.
— А он сделал тебе предложение? — В голосе Стерлинга прозвучало удивление.
— На тот случай, если я не смогу выполнить условия завещания и не буду знать, как жить дальше, — пояснила Оливия. — Он очень добр, раз предложил помощь.
— Доброта тут ни при чем, — твердо произнес Стерлинг. — Ты необыкновенная женщина, Оливия. Теперь лучше, чем прежде. Красивая, обворожительная, умная и решительная. Нетрудно понять, почему ты вскружила голову молодому человеку. И не только тому, о котором мы сейчас говорим.
Оливия чуть склонила голову набок и посмотрела на своего собеседника.
— Даже тебе?
— Ты вновь заигрываешь со мной, Ливи, — произнес Стерлинг, резко меняя тему разговора. — Но, как и прежде, тебе это не слишком хорошо удается.
—
Граф тихо засмеялся.
— Наклон твоей головы, томный взгляд, голос… Нет, ты определенно не умеешь флиртовать.
— Совершенно верно. Более того, все совсем не так, как ты описываешь. Во всяком случае, если ты что-то и заметил, то с моей стороны это было непреднамеренно. — Оливия на мгновение задумалась. — Но если ты считаешь, что я пыталась с тобой флиртовать, скажи: что не так в наклоне моей головы, в выражении глаз или голосе?
— Во-первых, — начал Стерлинг, изящно разворачиваясь в такт музыке и увлекая Оливию за собой, — ты наклонила голову слишком сильно. Нужно делать это почти незаметно, как если бы ты пыталась прочитать мои мысли по выражению глаз.
— Вот так? — Оливия еле заметно склонила голову.
— Гораздо лучше. — Стерлинг одобрительно кивнул. — А говорить ты должна чуть беззаботнее, словно в твоих словах нет ничего сколько-нибудь важного, хотя на самом деле они полны скрытого смысла и обещаний.
— Понятно, — пробормотала Оливия, хотя на самом деле никак не могла взять в толк, как можно говорить что-то, подразумевая совсем другое. А ведь когда-то она определенно умела это делать.
— Что касается выражения глаз, — Стерлинг перехватил взгляд Оливии, — в нем должен читаться еле заметный намек на то, что может произойти дальше. На нечто восхитительное. — Действительно ли пальцы Стерлинга крепче сомкнулись на ее запястье, или же ей это лишь показалось? — Когда ты флиртуешь с мужчиной, когда смотришь в его глаза, ему необходимо гадать, что его ждет, когда вы встретитесь в следующий раз, или будете танцевать, или гулять при луне.
— В следующий раз? — еле слышно выдохнула Оливия.
— Флирт — это не столько обещание, сколько вероятность. — Стерлинг заглянул в глаза своей собеседнице. — Вероятность того, что эта встреча начало того, чего он всегда желал, о чем мечтал долгое время. Что наконец он нашел то, чего всю жизнь хотел, хотя и не понимал этого до сего момента. А потом…
— Потом? — Оливия слегка приподняла голову.
—…ты так окутаешь его паутиной своей чувственности и очарования, что он скорее всего поцелует тебя. — Взгляд Стерлинга переместился на губы Оливии, а затем вновь сосредоточился на глазах. — Это будет тончайший намек на поцелуй, легчайшее касание губ. Поддразнивание, предложение и — да — теперь уже обещание того, что может быть дальше.
— Всего один поцелуй? — Неужели он поцелует ее? Здесь и сейчас?
— Больше. — Стерлинг заглянул в глаза Оливии. — Гораздо больше. Музыка закончилась, Оливия.
Оливия даже не заметила, что они перестали танцевать и просто стоят, сжимая друг друга в объятиях. Стерлинг опустил руки и с улыбкой сделал шаг назад.
— Я, например, уже готов отправиться отдыхать.
Оливия с трудом перевела дыхание. Этот проклятый насмешник даже не собирался ее целовать. Правда, она совсем этого не хотела, но вечер еще не закончился.