Ковчег для Кареглазки
Шрифт:
И все же, решительность и эффект неожиданности принесли результаты — я буквально выбил одного из вояк, «поймав» его на капот. Играли когда-нибудь в шашки в Чапаева? Обожаю! Со стороны фермы вспыхнули два ствола, паля в джип. Кто-то закричал. Я долетел к навозному конвейеру, и до упора вывернул руль, развернувшись в лучших дрифтовых традициях. Щебень отскочила от колес, как скороговорки от зубов филолога.
За Нивой я разглядел импровизированную баррикаду, состоящую из пары бочек и обшитой железом двери, снятой с петель. Оттуда выглядывали Кареглазка
Пулемет военных заработал, теперь поливая огнем не только Ниву с баррикадой, но и запорожец.
— Стоп, стоп! Да что же вы творите! — услышал я, когда пулемет заглох — также внезапно, как и перед этим начал строчить.
По голосу и силуэту я опознал капитана Шпигина. Офицер ругал подчиненных, и я догадался, что беспорядочное уничтожение все и вся — это не то, что они должны были сделать. Ну, конечно — они должны были захватить Крылову живой! Не мог же Горин отправить за женой киллеров. Вот почему обстреляна только Нива — чтоб она не могла на ней сбежать. А стрельба по баррикаде — это уже импульсивный всплеск агрессии, вызванный смертями товарищей.
— Заскакивай! — я сполз вниз по салону и приоткрыл дверцу, подзывая ученую рукой.
Она мельком оценила состояние Нивы и сорвалась, прихватив дочку и сумку. Хорошая реакция… Вслед за ними влезла и Афродита.
Я нажал на газ и погнал вперед, снова на солдат. Кто-то пальнул, но Шпигин прекратил это безобразие. Я же, наклонившись, чтоб избежать шальной пули, на пару секунд утратил контроль над запорожцем, и на полной скорости врезался во внедорожник. Повезло, что на горбатом двигатель находится сзади — капот был всмятку. Еще одним плюсом было то, что я столкнул джип в овраг — заполненный болотной жижей. Вояки вопили как резанные, я же быстро завелся и умчался под грохот выстрелов по моим колесам. Через пару минут я оказался на автотрассе.
— Куда едем, красотка? — спросил я Кареглазку, с удовольствием наблюдая отвращение Афродиты — у нее на коленях сидел страшила Цербер.
— Поехали на армейские склады в Рудниках, — ответила Лена и заглянула в зеркало, встретившись глазами с брюнеткой. — Говорят, там есть кое-что нужное. И, Гриша, давай без всех этих флиртов. Я тебя не простила. И не буду этого делать.
— А что там? — спросил я, разочарованный такой реакцией на нашу встречу.
Однако Крылова не ответила — она лишь протянула руку назад, и Дита нехотя передала ей громадный револьвер с рифленым стволом.
****
В канализационном колодце находился блестящий черный кокон. Он не был похож ни на что из существующего на Земле — разве что богатая фантазия кинематографистов прошлого была способна создать что-то схожее. Плотное полотно сталеподобных нитей было залито смоляным субстратом, произведенным железами морфа. Ни одно живое существо в природе не было бы способно освободиться
Охотник находился внутри. Он пробудился… воскрес. И трансформировался.
Он был заперт в идеальной биологической тюрьме, из которой не выбраться. Но Охотник прошел через апгрейд, пока был мертв. И стал полностью новым, совершенным творением Сурового Бога.
Биомеханические конечности шевельнулись, а затем стали колотить по стенкам кокона, каждый раз многократно усиливая нажим. Но оболочка лишь выпучивалась в местах ударов, некоторые нити лопались, а основное полотно все еще было готово удерживать стадо слонов.
Ни одно живое существо в природе не смогло бы разорвать эти оковы. Однако Охотник возродился от смерти не таким, каким был. Остановившись на мгновение, неоморф по-кошачьи выпустил когти, которые вгрызлись в мембрану, словно лезвия из вибраниума.
Когти рвали кокон до тех пор, пока Охотник не вывалился, будто морж в нефтяной пленке. На нем не было и следа прежних смертельных ранений. Он переродился. И теперь напоминал слепого ящера — большая продолговатая голова без глазниц, без носовых и ушных хрящей, имеющая огромную пасть, обильно усеянную массивными острыми клыками.
Охотник просканировал окружающее пространство, как набор световых сигнатур. Чтоб выбраться из колодца наружу, он пополз по стене, используя сломанные скобы ржавой лестницы.
Его появление ошеломило едоков сверху. Одна из особей, успевшая возглавить стаю, разъяренно набросилась на воскресшего, пытаясь вырвать плечевой сустав. Неоморф легко, как одуванчик, сорвал его голову, и жадно, торопливо обглодал. Ему нужна была энергия.
Из двухэтажки и соседних домов, из дальних закоулков и подворотней появились голодные, галопом мчась к необычному слепому монстру. Вытянувшись как струна, Охотник высунул хобот — перерожденную гортань — и застрекотал. Едоки застыли, как завороженные, подчиняясь новому предводителю.
Немного спустя Охотник взобрался на пожарную каланчу — самое высокое здание в Путиловке — и наполнил округу электрическим потрескиванием. Зов нового Короля. Скоро он соберет армию ненасытных и убьет всех людей до единого. И тогда он вернет Мару. Так говорит ему голос.
****
Было еще темно, за окнами периодически раздавалась стрельба, когда солдаты выволокли Креза из палаты — и прямо за плац, к безбожно грохочущему вертолету. В салоне Горин, снаружи — Сидоров с забинтованной головой. Разве он не в карцере?!
— Босс ждет! — лейтенант подсадил ученого, а затем и сам забрался внутрь.
Горин улыбался. Он помог обессиленному Крезу влезть.
— Доброе утро, Александр Борисович!
Иммунолог скривился в ответ, сев напротив и пощупав повязку на шее. Удивительно, что он выжил, потеряв столько крови… а теперь не хватало помереть от выбрыков запойного солдафона. Рядом обнаружился Ливанов, который слащаво улыбнулся вместо приветствия.
— Илья Андреевич, еще и пяти часов нет… Что случилось?