Ковен возрожденных
Шрифт:
– Ты довольно хорош в подобных разговорах, – с улыбкой говорю я. – Прям психолог.
– Это да, – усмехается Сиа.
Делаю глубокий вдох и наклоняюсь, чтобы нежно поцеловать его.
– Спасибо, – шепчу ему в губы.
Он улыбается и проводит рукой по моей спине.
– Как я уже сказал, я рядом.
Ослепительно улыбаюсь и прижимаюсь губами к его уху.
– А теперь трахни меня еще раз, партнер.
Сиа рычит и хватает меня за задницу.
– Можешь не просить. Посмотрим, сколько раз я заставлю тебя
После этих слов он кусает меня.
Нокс торжествующе кричит, когда наконец побеждает в дурацкой борьбе на пальцах, которая длится уже двадцать минут. Он раздувается от гордости, как будто только что сделал что-то потрясающее, но разве это повод так уж гордиться победой?
– Господа, я наконец-то нашел слабую сторону Винны Айлин, – радостно объявляет он.
Учитывая, что я подвела всех нас, проиграв битву с Дерьмовочкой, невинное заявление Нокса задело больше, чем следовало бы.
– Это чересчур, Нокс, – качаю я головой.
– Что? Я думал, старина с голубыми глазами привел тебя в порядок. Членом и клыками, сама понимаешь, – говорит он, игриво двигая бровями. – Сиа, мы рассчитывали на тебя, что произошло? – громкий голос Нокса заполняет гостиную, в которой мы сидим.
Сиа выглядывает из другой комнаты.
– Ты о чем?
Я со злостью толкаю Нокса в грудь.
– Ни о чем.
– Киллерша все еще переживает из-за старушки. Я думал, ты с этим разобрался, – отвечает ему Нокс, и я закатываю глаза.
Дверь в наши апартаменты открывается, и я вижу ковен Эноха в полном составе, Сабина и Торреза.
– Слава яйцам, – тихо бормочу я. Помимо прочего, их появление избавило меня от разговора об источнике моего вечного позора.
– Они вернулись! – радостно кричит Нокс.
Торрез направляется к тарелкам с остатками еды и начинает накладывать себе мясо.
– Они что, не кормили вас? – спрашивает Вален, наблюдая за ним.
– Кормили, – отвечает Торрез и смотрит на Валена так, словно не понимает, зачем ему задали этот вопрос.
Каллан плюхается на диван и устало проводит рукой по лицу.
– Что ж, второе впечатление о нашем Страже, о Сурин, на самом деле не лучше, чем первое, – говорит он.
Бэкет согласно хмыкает и опускается на другой конец дивана.
– Ну, мне это даже нравится, – говорит Нэш и смеется, когда Каллан одаривает его полным отвращения взглядом.
– Тебе всегда нравились стервозные девчонки, так что неудивительно. Ты, наверное, будешь дрочить, увидев, как она смотрит на нас, словно мы дерьмо на ее ботинках.
Нэш пожимает плечами, как будто признает это, и я давлюсь кашлем.
Энох присаживается на подлокотник дивана, на его губах играет легкая улыбка. Пытаюсь разгадать выражение его серо-голубых глаз, но не могу.
– Так что произошло? – спрашивает Райкер, выходя из комнаты Сорика и Вона.
Он подходит
– Так-то лучше, – говорит он и начинает играть кончиками моих волос, игнорируя обвинения Нокса в обломе кайфа.
– Они отвели нас в зал с большим круглым столом, – начинает Сабин.
– Прям как у короля Артура, – добавляет Торрез, прежде чем приступить к поеданию свиной ножки.
– Мы все расселись, и Сориэл начал допрос. Нам тоже было разрешено задавать любые вопросы, так что мы, можно сказать, просто разговаривали.
– Что они спрашивали? – интересуется Вален.
– Где родилась Сурин… ха! как будто они не знают! Какая ее роль во всем этом. Отмечала ли она кого-нибудь до этого и, если да, как это происходило, – Сабин замолкает, пытаясь вспомнить остальное.
– Еще Порт спросил ее, согласится ли она стереть свои метки или предпочтет умереть с ними, если таково будет решение Трибунала, – ворчит Каллан.
– И что она ответила? – спрашивает Нокс.
– Что сотрет их.
– Разве такое возможно?
– Видимо, есть способ, иначе они бы не спрашивали об этом, – пожимает плечами Сабин.
– Порт – это тот сердитый парень? – уточняю я, вспомнив молодого Стража из тронного зала, который явно выглядел недовольным. Единственный мужчина среди членов Трибунала за исключением Сабина.
– Да, он, – подтверждает Бэкет, пытаясь стащить кусочек сыра с тарелки Торреза. Торрез рычит и отталкивает его руку.
– Так что там с вашим Стражем? – спрашивает Бастьен.
Я игнорирую неприятное чувство, которое возникает у меня в затылке, когда Сурин обозначают как Стража моих Щитов. Она мне не нравится, но Сиа был прав, когда напомнил нам, что самое главное – доверять магии. Ее магия отметила их, и, нравится нам это или нет, я ничего не могу с этим поделать прямо сейчас.
– Ей двадцать три. Ее отец, как мы уже знаем, Сориэл, брат Адриэля. А вот ее мама, как выяснилась, была Сувереном. Она умерла, когда Сурин было девять. Самое интересное, что Сурин должна была стать Сувереном со временем. Думаю, среди Стражей царит матриархат. Лидерство переходит от матери к дочери, и если у Суверена нет дочери, Стражи выбирают новую линию лидеров.
– Хм, – комментирую я, увлеченно слушая.
– Они подумали, что Сурин еще слишком мала, и пока она не достигнет совершеннолетия после своего Пробуждения, ее тетя будет заменять ее, – продолжает Энох.
– Так-так… Значит, действующий Суверен – ее тетя? – уточняет Сиа, и Энох кивает.
Я пытаюсь сдержать улыбку, которая так и рвется наружу. Закрываю рукой рот, но хихиканье все же вырывается из меня.
Энох поворачивается ко мне.
– Что?
От его вопроса мне становится еще смешнее, и я уже не могу остановиться.