Ковен возрожденных

Эшер Айви

– Ничего, просто твой отец впадет в кому от счастья, когда узнает, что тебя отметил следующий лидер Стражей. Я просто представила его лицо, – хохочу я. – Как ты думаешь, сколько раз она ударит его ножом, когда он попытается заставить ее делать то, чего она не хочет? – Я ни к кому конкретно не обращаюсь и совершенно теряю самообладание.

Старейшина Клири – мудак-манипулятор, и я не могу дождаться, когда он познакомится с новой подругой своего сына. Если, конечно, Трибунал, подотчетный ее тете, не приговорит нас всех к смертной казни.

Все,

за исключением Эноха, разражаются смехом. Хотя как сказать… Он пытается скрыть это, но я замечаю проблеск улыбки и дергающиеся плечи, прежде чем он проводит рукой по лицу, словно хочет опустить занавес. Тот факт, что даже Энох не может отрицать эксцентричного поведения своего отца, бесконечно забавляет меня. Как бы сильно меня ни раздражала Сурин, я уже почти готова болеть за нее и за то, чтобы у них с Энохом все получилось, – просто чтобы я могла спокойно сидеть с миской попкорна и наблюдать за тем, что происходит между этой штучкой и старейшинами.

– Что ж, думаю, это объясняет комментарий Сориэла о том, что Суверен осуждает свою собственную кровь, – замечает Райкер, и Энох кивает, все еще пытаясь придать своему лицу безэмоциональное выражение.

– После того как Трибунал выслушал Сурин, они попросили ее показать руны, и на этом все закончилось, – отвечает Энох.

– А о чем они спрашивали вас? – бросает Вален через плечо, следуя примеру Торреза и накладывая себе гору еды. Мои мальчики любят пожрать.

– В основном то же самое, – пожимает плечами Бэкет. – Где мы родились, как познакомились друг с другом и как очутились здесь. На самом деле они больше заинтересованы в тебе, чем в нас.

– В каком смысле?

– Они спрашивали нас о том, как мы узнали о тебе. Как ты познакомилась со своими Избранными и с нами. Как отметила всех. Какие у тебя способности, ну и так далее.

– Вы рассказали им, что она умеет? – настораживается Бастьен, и в его голосе слышно обвинение.

Бэкет и остальные злятся.

– А ты как думаешь?

– Понятия не имею, поэтому и спрашиваю.

– Мы не вдавались в подробности, – оправдывается Энох. – Мы не выставили ее слабой, Бас. Правда в том, что мы сами не знаем всех способностей Винны. И придерживались того, что знаем.

– То есть? – продолжает давить на них Нокс, на что Энох закатывает глаза и раздраженно вздыхает.

– Мы сказали, что Винна владеет несколькими ветвями магии, но не сказали, насколько она опытна в каждой из них. Мы рассказали об оружии, которое у нас есть, и, следовательно, такое же оружие есть у нее, но ни слова о других ее рунах. Как и сказал Энох, мы не выставили ее слабой, – отрезает Каллан, а затем вылетает из комнаты.

Некоторое время все молчат, пока напряжение немного не спадает.

– А чем вы сегодня занимались? Нашли какие-нибудь ответы? – спрашивает Нэш.

Теперь моя очередь вставать и нестись в спальню.

– Что случилось? – слышу я голос Торреза, закрывая дверь.

С минуту смотрю

на матрасы на полу, мечтая о том, чтобы забыться сном, но я слишком взвинчена. Лучше принять ванну.

Глава 19

Пар проникает во все мои клетки, что действует на меня ошеломляющее. Кладу руки на бортики встроенной в пол ванны и позволяю прохладе камня побороть жар воды.

Откидываю голову назад и закрываю глаза. Пытаюсь расслабиться, но поединок с Геттой продолжает проигрываться в голове, как на экране. Вопрос о том, достойна ли я, звучит как назойливый саундтрек ко всему происходящему, и как бы я ни старалась, я не могу найти кнопку выключения этой хрени.

Снова ныряю с головой в горячую воду, надеясь, что это каким-то образом заглушит мои воспоминания о Гетте и о том, что я проиграла. Но это не помогает. Кошмарный для меня день тянется как резина, как будто я застряла во временной петле.

Сосредотачиваюсь на своем коротком разговоре с Таувом, который состоялся, пока мы шли к старушенции и ее помощнику. Размышляю о том, что я узнала о своей матери, и это немного отвлекает меня от мыслей об эпическом провале. Энох сказал, что мама Сурин была правительницей, а потом подсуетилась Финелла. Значит ли это, что именно мать Сурин держала руку на пульсе, когда мою маму отправили на задание за свежей кровью? Или же она правила после?

Может быть, это место – Тиерит – не всегда было таким неприступным, а может, дело в чем-то другом. Почему-то мне это кажется важным. Какая-то часть меня соглашается с мыслью, что у меня здесь, должно быть, все еще есть семья. Таув сказал, что близкие Гриер надеялись, что она жива. Так что кто-то здесь все еще беспокоился о ней.

Легкие начинают гореть, я неохотно выныриваю на поверхность. Отдышавшись, прогоняю все мысли о возможной семье среди Стражей, потому что, даже если это так, для меня это ни черта не значит. Они беспокоились о Гриер, но я не она.

Вытираю воду с лица и подпрыгиваю, когда глубокий голос Валена наполняет ванную.

– Я тут на секунду задумался, не придется ли мне поработать спасателем, – говорит он, стоя у входа.

– О, ты найдешь любой предлог, чтобы сделать мне искусственное дыхание, так что уверена, ты бы не слишком расстроился, обнаружив меня на дне, – шучу я, но мои слова звучат невесело.

Уголки полных губ Валена слегка приподнимаются, но если я хочу увидеть одну из его умопомрачительных улыбок, мне нужно придумать что-то получше.

– Могу я присоединиться к тебе, или ты надеялась продолжить пытку водой в одиночестве? – спрашивает он, и я фыркаю.

Жестом приглашаю его залезть в воду. Вален секунду смотрит на меня, словно прикидывая, как поступить правильно, затем стягивает рубашку через голову. Распускает волосы, и они густыми волнами падают ему на плечи.

– О, да ты хороший стриптизер, – отмечаю я, наслаждаясь шоу.