Ковка стали. Книга 1
Шрифт:
– Пошли. – Отец заглянул в щель двери. Дядя Лёня не успел ещё ничего сделать, как козёл саданул по двери, по щели, куда смотрел отец, дверь отлетела в сторону, козёл рогами засадил отцу по лбу, тот перевернулся в воздухе от мощного удара, упал навзничь.
– Бог ты мой, Женя? – дядя Лёня кинулся к отцу. – Жив?
Отец открыл глаза:
– Да жив я. Где паршивец?
Козёл с двумя верёвками на рогах носился по огороду. – Никуда не уйдёшь, забор добрый.
Мужики стали загонять козла в угол. Немало намаялись,
Пельмень
В детстве, да ещё в деревне, все сезоны хороши. Была весна. Школа закончилась. Берёзовый сок, походы в горы, пионерские костры, картошка, запечённая на углях, «война» мальчишек – берег на берег, лазанье по скалам… Настоящий экстрим.
Кто меня однажды понёс на Реброву гору? От деревни гора как гора. От реки – вертикальная скала. Генка Ерин хвалился, что не один раз там лазил с низу до верха. Решил: «А чем я хуже? Попробую залезть».
Пришёл на место, глянул вверх. Лезть-то как? Наврал, наверное, Генка. Нифига тут не получится. Куда ни посмотри наверх – скалы и кусты. Зацепиться не за что. Постоял, покумекал.
– Попробую, что ли? Ну нет, так спущусь. Делов-то.
Подошёл к вертикальной скале, попробовал резиновые сапоги. Не скользят. Полез. Там ямка, там кустик, щёлка, за которую можно ухватиться. Дело пошло. Начал втягиваться. Иногда за камень возьмёшься, он вниз летит. Забрался уж порядком, как кто-то наверху скалы камни бросать начал. Какой мимо меня пролетит, какой выше меня ударится и оттого камнепад вызовет. Смотрю вверх – никого не видно. Вверх ещё высоко, падать – кости переломаешь. Наконец бросать перестали.
Влип так влип. Только сейчас осознал, во что ввязался. Отпусти руки, оступись – и конец. Спуститься возможности нет. У меня защемило внутри.
До верха скалы далеко, что делать? Одно – лезть вверх.
Медленно, изучая за что взяться, куда поставить ногу, я осторожно поднимался. Сил едва хватало, были на исходе, когда головой упёрся в козырёк – навес скалы. Что же дальше? В обход исключено: он широкий, справа и слева – гладкая скала.
– Приплыли. – Вниз старался не смотреть, страшно… Наверху скала.
Послышались голоса. Я узнал в одном из них голос друга.
– Генка, ты?
– Я, а ты где?
– Тут я, на скале, не видишь, что ли? Спасай, не то сорвусь. Вишу уж здесь сколько.
– Держись, Генка, понял, ты под козырьком. Сейчас брошу верёвку, зацепляйся за неё, мы тебя вытянем.
Конец пенькового каната попал мне в голову.
– Держите, – я вцепился в верёвку, – тяни.
Меня потащили вверх. С трудом вылез на площадку скалы. Посмотрел вниз:
– Ого, нифига! – Сел прямо на камень. Ноги и руки дрожали.
Генка
– Ты это, того, как сюда попал?
– Залез, а что? Ты же сам мне говорил, что лазил здесь.
– Дурак ты, кто так лазает? Надо с верёвками, приспособлениями, напарником. Хорошо – мы подгодились, сами хотели полазать… Не было бы нас – слетел бы вниз. Пойдём домой, на сегодня харэ. Мамке своей не рассказывай. Скажет моей, та надерёт меня ни за что… Пойдём лучше в кино, сегодня киномеханик Пельмень приехал.
Перекусив дома горбушкой хлеба, я побежал в клуб. Там уже была ребятня: старше, младше меня. Взрослые покупали билеты и проходили вовнутрь. Денег, понятно, у меня не было. Некоторые, поменьше, подходили к контролёру на дверях, просили пропустить, и их впускали. Я тоже подошёл:
– Тётенька, пропустите, пожалуйста.
– Спроси Пельменя, разрешит – пущу.
Я оглянулся:
– Не знаю я его, где он?
– Вон, генератор заводит для электричества.
Пошёл в его направлении. Киномеханик был огромный, как медведь. Дёргал за верёвочку генератор, тот не заводился. Зло матерился, копался в нём, снова дёргал и ещё больше матерился. Наконец, устав, закурил. Тут я улучил момент, подошёл к нему и, глядя в глаза, спросил:
– Дядя Пельмень, можно в кино?..
Не успел договорить, его лицо исказилось, покраснело.
– Что? Что ты сказал? Кто Пельмень? – Резко дёрнул руку в сторону моего уха.
Я вывернулся, отскочил в сторону. Он ко мне. Я стреканул от него. Он за мной.
– Стой, гадёныш, я тебе покажу обзываться!
Мы оба бежали: он за мной, я от него. За спиной я слышал его матюки и хрипение… Наконец он остановился:
– Убью, поймаю. Сеанс сорвал, ядрёный корень. – Ссутулившись, пошёл под гору. – Надо же – Пельмень. Узнаю, кто меня так кликать начал здесь, – ноги повыдёргиваю.
Был вечер, я посмотрел по сторонам. Опять Реброва гора.
Больно много на сегодня для одной горы. Поплёлся домой.
Таймень
Без специального навыка и сноровки на лодке, на шесте, да во время большой воды, далеко не уйдёшь. Летом, по малой воде, у меня получалось кое-как. Но весной даже не пытался.
Генка Ерин пригласил меня саком рыбу половить. У него был сак, а у меня – нет. Сак – это вроде как сачок, которым дети летом бабочек ловят, только больше. Один шест метров пять в длину. На одном из концов перекладина метра полтора-два и сетка треугольником. Сетку забрасывают подальше с берега в реку и по дну тянут к себе. Рыба в мутной, по весне, воде попадает в сетку. Её выворачивают на землю и собирают рыбу. Сложного ничего нет, но и здесь без навыка не получится.