Красавица и кузнец
Шрифт:
— Нет же, взгляните, — указала маменька на небо, где раскинулась пышная перина облаков. Посередине образовалась голубая заплатка, а в ней — яркий радостный лик солнца. — Выглянуло солнце! О, ужас…
— Ужас? — засмеялась Шарлотта. — Первый просвет за две недели. Это изумительно!
— Это кромешный ужас. Твоя сестра вышла из пансиона с одним лишь плащом и не взяла шляпку. Каких-нибудь десять минут и она покроется веснушками. До визита в Амбервейл меньше недели! Что подумает лорд Дрю?
— Если он заметит —
— Именно! — Матушка как можно глубже натянула Диане на голову капюшон плаща. — Не поднимай голову, Диана. Просто смотри под ноги.
Диана воспротивилась, и капюшон упал обратно.
— Как же я тогда увижу, куда иду? Я могу упасть лицом вниз. Полагаю, на синяки лорд Дрю обратит больше внимания, чем на веснушки.
— Голову вниз, я сказала! — Матушка снова натянула на нее капюшон.
— Нет! — Диана решительно его сбросила. — Мама, это нелепо! Утро прекрасное, и я намерена им насладиться.
Она приготовилась продолжить соревноваться в перетягивании капюшона, но маменька не захотела вступить в игру. Ее отвлек стук копыт и скрежет колес повозки, и она принялась вглядываться в переулок.
— Это же мистер Кин в своей бричке. Он тебя спасет!
— Спасет? Я выжила, несмотря на астму! Сомневаюсь, что веснушки смертельны.
— Голову вниз! — рявкнула мама. Экипаж подъехал ближе, и она подняла руку, размахивая платком, словно тонущий моряк, умоляющий о веревке. — Мистер Кин! О, мистер Кин, помогите!
— Пожалуйста, не утруждайте его.
— Но он викарий. И обязан вершить добрые дела.
Бричка остановилась. Солнце светило так ярко, а тени были слишком резкие, Диана с трудом разглядела, кто примостился на крытом сиденье возницы. Но на викария он мало походил. Мужчина был намного… больше.
— У вас что-то стряслось? — осведомился он густым и слишком знакомым баритоном.
О, нет! Нет, не может быть...
Что за невезение. Диана последовала совету матери, опустив капюшон и уставившись на свои ботинки.
— Надо же, мистер Доус! — настороженно сказала матушка. — Что вы делаете в бричке мистера Кина?
— Мама! — прошипела Диана.
Господи, помилуй, маменька говорила так, словно он украл повозку!
— И вам доброе утро, миссис Хайвуд, — терпеливо поздоровался Доус. Краем глаза Диана заметила, как он снял кепку. — Мисс Шарлотта, мисс Хайвуд…
Она чувствовала, как он на нее смотрит. Прятаться от солнца уже не было необходимости — щеки Дианы покрылись таким яростным румянцем, что не сойдет еще месяц.
— Мистер Кин попросил меня починить ось, — объяснил Аарон. — Я поехал прокатиться, чтобы проверить, все ли ладно, прежде чем вернуть бричку. Что-то не так?
Слушая, как ее мать повествует об ужасающем влиянии солнечного света и необходимости сохранить
— Разумеется, вы можете отвезти ее в пансион, — заявила маменька. — Знаю, это вольность, и вы, как наемный работник, не вправе решать самостоятельно, но полагаю, я могу дать разрешение от лица мистера Кина. Ведь он джентльмен, и поступил бы именно так.
«Мама!» Сколько раз она его оскорбила? Мистер Доус никакой не «наемный работник». Он искусный ремесленник и мастер своего дела. Все в деревне — включая мистера Кина — его уважают.
Диана заставила себя поднять голову.
— Пожалуйста, не обращайте внимания, мистер Доус. Я прекрасно прогуляюсь.
— Прекрасно! — пронзительно вскричала матушка. — Ты прекрасно поджаришься!
Диана виновато перехватила взгляд Аарона. «Прости ее! И меня».
Но выражение его лица было совершенно бесстрастным.
— С радостью подвезу мисс Хайвуд в деревню. Я все равно туда направляюсь.
— Очень мило с вашей стороны, — заявила маменька. — При встрече обязательно расскажу мистеру Кину о вашей любезности. Возможно, он вознаградит вас шиллингом.
— Вы очень добры, мэм.
Мистер Доус спешился, расправил складной капюшон, чтобы затенить повозку, и подал Диане руку. Ее ладонь в ней полностью скрылась. Аарон с легкостью подсадил Диану наверх, и та, невзирая на неловкость ситуации, испытала трепет.
Аарон взобрался в бричку, и Диана подвинулась на сиденье как можно дальше.
— Увидимся в «Рубине королевы», — сказала матушка. — За меня не беспокойся — я отлично дойду пешком. Несмотря на мой возраст.
— Не сомневаюсь, — пробормотала Диана.
Мистер Доус щелкнул поводьями, коляска покатилась по дорожке, и Диана забилась в самый угол. Пока они ехали, она узнала нечто новое.
Неловкость — это не только тишина. О, нет! У неловкости была собственная симфония. Глухие удары лихорадочного биения сердца диссонировали с размеренных стуком копыт по утоптанной грязи. В горле ревели тысячи невысказанных слов, стремящихся вырваться наружу. Столбики ограды со свистом пролетали мимо — каждый приближал повозку к деревне, словно жаля Диану укором. Очередная упущенная возможность.
В груди зародились неистовые чувства. Она больше не могла молчать.
— Мистер Доус. Позвольте принести вам извинения. За поведение матушки. И за то, что я натворила вечером. И за то, что произошло днем. Не знаю, что на меня… — пролепетала Диана. Аарон поднял руку, осторожно прерывая собеседницу. — Верно. Вы должно быть считаете меня слишком бесцеремонной…
— Ничего подобного, — возразил Аарон, не отводя глаз от дороги. — Я просто слушаю ось. Мне показалось, она скрипнула.
— О… Простите. — Диана сильно прикусила губу.