Красиво сломан
Шрифт:
— Так что же нам делать? Как мы можем их исправить? Он же не может оставаться таким вечно? — спрашиваю с тревогой.
— Мне нужно увидеть, как далеко он зашёл, — отвечает она.
— Он сказал мне, что ни с кем не хочет видеться или разговаривать, — говорю ей.
— Если он не проявляет никаких эмоций, тогда не проявит и гнева с раздражением или разочарованием, — отвечает Хелен.
***
Когда мы входим, Крис почти не обращает на нас внимания. Его взгляд всё ещё прикован к телевизору, он смотрит «Ник Джуниор», как и до моего ухода (прим.
— Привет, малыш, — говорю я весело. Он ничего не отвечает, как обычно, только слегка кивает.
— Кристофер, я так рада тебя видеть, — с энтузиазмом начинает Хелен. Когда он не отвечает, она поднимает Кэйлен.
— Привет, красавица. Я так скучала по тебе, — приседает она, целуя Кэйлен в щёку.
— Как же она похожа на тебя, Кристофер, — говорит Хелен, вставая перед ним. Он ничего не отвечает. — Я сожалею о том, что случилось с твоими родителями, — продолжает она, садясь рядом с ним. Он переводит взгляд на меня, а потом возвращает его на телевизор.
— Я же сказал тебе, что не хочу ни с кем разговаривать, — говорит Крис тем же монотонным голосом, который он начал использовать с тех пор, как мы переступили порог нашего дома. С того самого момента его тон не опускался и не поднимался.
— Лорен говорила, но я знала, что ты сделаешь для меня исключение, — игриво щебечет Хелен.
— Чего ты хочешь, доктор Лайс, — говорит он стойко.
— Я пришла посмотреть, как у тебя дела. Что я могу сделать, чтобы помочь тебе.
— Мне не нужна помощь, я никогда не чувствовал себя так хорошо. Я в полном порядке, — говорит он, хватая пульт рядом с собой и переключает канал. Терпение, которое я сдерживала последние две недели, начинает ослабевать.
— Ты не в порядке, Крис! — я вмешиваюсь. Разочарование перевешивает терпение, которое держалось на ниточке всё это время. Он мельком смотрит на меня, но ничего не говорит. Хелен бросает на меня предупреждающий взгляд, и я вздыхаю, садясь на диван напротив них.
— Как тебе в Чикаго? — спрашивает она, меняя тему.
— Всё в порядке, — отвечает он.
— Ничего не заставляет скучать по дому?
— Теперь это мой дом, — говорит он, отражая все удары.
— Счастлив ли ты, Крис? Приносят ли тебе счастье Лорен и Кэйлен? — продолжает Хелен, и это единственный вопрос, на который я хотела бы услышать ответ.
— Я не хочу говорить о них с тобой, — говорит он, вставая с дивана и уходя на кухню. Я следую за ним.
— Хорошо, поговори со мной об этом. Ты счастлив здесь, с нами? — спрашиваю его, в то время он проверяет холодильник с таким видом, как будто меня здесь нет. С той самой ночи он обращается со мной, как с предметом мебели.
— Я здесь, — небрежно говорит он.
— Ты? — смотрю ему в глаза. Я размахиваю перед ним рукой, а он просто обходит меня и возвращается на своё место перед телевизором со своей содовой в руке. Я качаю головой и смеюсь над собой.
— Хелен, я не собираюсь с тобой разговаривать. Ты можешь начинать подниматься и уходить, когда будешь готова, — говорит он тем же безразличным тоном, от которого мне хочется кричать.
— Я бы хотела, чтобы она осталась, —
— Неважно, — он делает глоток своего напитка. Затем садится рядом с Кэйлен на пол и начинает играть с ней и её кубиками.
— Лорен, мне нужно идти, но перед этим я сбегаю и захвачу кое-что из машины для тебя, — говорит Хелен, вставая и идя к двери.
— Мне сходить с тобой? — интересуюсь со вздохом.
— Нет, это займёт всего минуту, — отвечает она перед уходом. Я сажусь на диван, сложив руки, и наблюдаю за его жизнью в мире, частью которого больше никто не является. Даже мне не позволено быть его частью. Ну, Крис хотя бы общается с Кэйлен.
— Я хочу, чтобы ты поговорил со мной, — говорю я вслух.
— Я разговариваю с тобой, — быстро отвечает он. Но он может говорить, только когда я спрашиваю его о чём-то. Похоже на швыряние камня о кирпичную стену.
— Ты отвечаешь мне. Это не разговор.
— Не знал, что есть разница, — говорит Крис, сосредоточив всё внимание на стенке, которую он строит из маленьких кубиков Кэйлен. У него и без этой достаточно стен. Если бы рядом не было дочери, я бы пошла и пнула его чудо-постройку. Я пыталась быть терпеливой, понимающей и покорной, но он уже довёл меня до края. Он не может думать, что я буду жить с человеком, похожим на робота. Он просыпается, принимает душ, ест, готовит, играет с Кэйлен, смотрит телевизор и играет на гитаре, но даже не передо мной. Просто уходит в гостевую комнату. А потом ложится спать со мной в одну постель, но даже не притрагивается ко мне, мы в огромной двуспальной кровати, и между нами вполне могут поместиться эти маленькие Близнецы, которых показывают в старых телешоу – вот настолько далеко мы друг от друга. Я могу жить с Крисом, я могу жить с Кэлом, но кем бы не являлся этот человек, я не могу этого сделать. Я думала, Хелен может помочь, но как она это сделает, если он отказывается говорить и с ней. Через несколько минут мой телефон вибрирует. Хелен просит встретиться с ней в кафе.
— Я вернусь, — информирую его, хватая ключи.
— Ага, — односложно отвечает он, даже не глядя на меня. Ожидаемо, но всё равно хочется закричать. Спустившись в лобби-кафе, я обнаруживаю Хелен снаружи.
— Теперь понимаешь, о чём я? — говорю я, когда добираюсь до неё.
— Понимаю. Но этого стоило ожидать, учитывая произошедшее. Он вообще с тобой не разговаривает? — интересуется она.
— Всё примерно так, как было при тебе. Крис полностью закрылся от меня, — я пожимаю плечами, пытаясь не показывать, насколько мне больно.
— Ты должна понимать, что у Криса был сильный моральный ориентир, который базировался на семье. Он был очень близок с отцом. Крис считал его образцом для подражания. Его ценности, его убеждения – всё вытекает из этих отношений. Личность, которую он выстроил, стояла именно на этом фундаменте, а теперь вся его структура потерпела крах. Он сомневается во всём, что когда-либо знал или считал правильным, — объясняет она.
— Значит, вся его вера в семью, верность... любовь испарилась? — такие мысли вызывают слёзы, но я приказываю себе не плакать. Хелен сочувственно улыбается мне.