Красное бедствие

Хоффман Рита

– Следовало. Но какой смысл жалеть о прошлом? – Раздался скрип отодвигаемого кресла. – Насколько опасна болезнь, которую передают эти твари?

– Чрезвычайно, сир. Почти все заболевшие умирают от лихорадки, но некоторые… – говорящий понизил голос, – меняются.

Ромэйн прижала ухо к двери и затаила дыхание.

– Чем они становятся, Торхард? – требовательно спросил отец.

– Я не могу утверждать, но…

– Хватит юлить!

– Демонами. Они становятся демонами или подобными им. Я видел тела – и, сир, это не тела людей. Они изуродованы, покрыты наростами и струпьями,

Их лица… обезображены. Они напоминают морды животных. При жизни невозможно вразумить, они не понимают человеческий язык. Обратившись, эти существа нападают на бывших соратников и убивают их. – Торхард перевел дух и продолжил: – Лекари склонны думать, что источник заражения – слюна и кровь эмпуссий. Если демон кусает человека, тот либо умирает, либо обращается.

– Это напоминает оживший кошмар. – Голос отца прозвучал сдавленно, будто он скривился от отвращения. – Что-то еще?

– В землях Дома Убывающих Лун продолжаются раскопки. Всех захваченных в плен людей уводят туда, заковывают в кандалы и заставляют копать от рассвета до заката.

– И что Лаверн там ищет?

– Мы не знаем. Из отправленных туда разведчиков вернулся только один, перепуганный и раненый. Мы получили эти сведения за мгновение до того, как он умер. Во многих тамошних областях начались раскопки, но мы пока не знаем, что ищут нуады и узурпатор.

– Наймите новых разведчиков. Если понадобится, обратитесь к Гильдии Воров.

– Но, сир…

– Они способны проникнуть куда угодно, – отрезал отец. – Сейчас не время воротить нос.

– Что-то еще, сир?

– Передайте лорду Спайку, что я открою ворота, несмотря на его предупреждение. И что я советую ему поступить так же, чтобы остаться достойным лидером в глазах его людей.

– Слушаюсь.

Ромэйн успела отскочить от двери и сделать вид, что только что подошла. Торхард окинул ее обеспокоенным взглядом больших, по-собачьи добрых глаз, кивнул и поспешил уйти.

Ромэйн заглянула в кабинет.

– Отец?

Лорд Оррен поднял голову от карты и махнул рукой, позволяя ей войти. Ромэйн прикрыла за собой дверь и подошла ближе.

– Как у нас дела? – спросила она.

– Хуже некуда, – признался отец. – Как твоя мать?

– Она отказывается выходить из комнаты, но Нанна говорит, что аппетит у нее отменный.

– Как и всегда, – хмыкнул отец. – Ну а ты? Твои занятия все еще продолжаются?

Ромэйн оперлась на стол и нависла над картой.

– В верховой езде я преуспела. С травничеством у меня проблемы, как и с точными науками, зато я теперь прекрасно ориентируюсь по звездам. Мои руки все еще дрожат, когда я тренируюсь с мечом, зато кинжалы…

– Кинжалы – оружие воров и убийц, – прервал ее отец. – Какой от них прок в бою? Оказавшись лицом к лицу с настоящим противником, ты разве что насмешишь его своими танцами с ножами.

– Матушка говорит, что кинжал – оружие женщины, – сказала Ромэйн. – И я не вижу в этом ничего плохого.

– Не думаю, что твоим братьям в бою пригодились кинжалы.

– Я бы сама у них спросила, вот только ты не отпускаешь меня.

Отец поднял на нее уставшие глаза и произнес:

– Ты пришла, чтобы снова требовать у меня разрешения отправиться к границе?

–

У меня была такая мысль, но я решила оставить тебя в покое. Сегодня. – Ромэйн мягко улыбнулась. – По лицу вижу, что этот разговор снова закончится не в мою пользу.

– Если мы продолжим нести такие потери, скоро я сам попрошу тебя поехать туда. – Отец покачал головой. – Наши дела плохи, Ромэйн. Возможно, твоя мать отчитает меня за то, что я скажу, но ты имеешь право знать. У наших границ могучий враг, и сколько бы людей я ни отправлял туда, нам не удается оттеснить его. Наш сосед, лорд Дайрис, потерпел сокрушительное поражение, и теперь Высоким Местом правит Лаверн. Насколько мне известно, все дети Дайриса убиты, как и он сам. Мы со Спайком объединили силы и ждем ответа еще от трех Домов, но что-то мне подсказывает, что они будут отсиживаться в своих замках и крепостях до тех пор, пока беда не постучит в их ворота, надеясь на то, что о них никто не вспомнит.

– Но ведь это глупо, – сказала Ромэйн.

– Нас сильно ослабили годы покоя. Некоторые Дома даже распустили армии и теперь в панике собирают под свои знамена всех мужчин и женщин, способных держать в руках оружие.

– Ты отправишь Ласточек на границу?

– Ласточки нужны здесь, чтобы охранять Лазурный Град и Синюю Крепость. Но если дела будут так же плохи… – Отец развел руками. – Придется отправить на подмогу часть из них и призвать людей встать на защиту наших земель.

– Никто не хочет умирать, наверняка многие решат просто сдаться на милость Дома Багряных Вод.

– И они пожалеют об этом. Никто из ныне живущих не помнит, каким было правление императоров, сидящих на Большом троне, только у Дома Старой Крови сохранились летописи, в которых описаны все ужасы, которые пришлось пережить нашим предкам. Я бывал в Рассветном Городе, своими глазами видел книги, обложки которых сделаны из человеческой кожи. Мы не можем допустить, чтобы Лаверн и Убывающие Луны поработили Дома, за свободу которых сражались наши предки.

– Тебе известно, что за существа помогают Лаверну? – осторожно спросила Ромэйн.

Отец тяжело вздохнул.

– Эти твари явились из Фаты. У них два кожистых крыла, уродливая морда и два ряда острых, как иглы, зубов. Они слабеют днем, но к ночи набираются сил, и от их укуса можно заразиться болезнью, убивающей человека за считаные дни. Я видел тело одного из демонов и не представляю, как можно сражаться против этого.

Ромэйн отметила, что отец ничего не сказал о том, что некоторые заболевшие сами обращаются в чудовищ.

– Кто-то из императоров уже призывал что-то подобное? – спросила она.

– Не призывал, – нехотя ответил отец, – они являлись сами.

Ромэйн подалась вперед и потребовала:

– Объясни мне!

– С начала войны я веду переписку с Говорящим из Дома Старой Крови. В их архивах хранится вся наша история, все, что наши предки сумели сохранить. В одном из полуистлевших свитков Говорящий нашел упоминания демонов. Там рассказывалось, что задолго до войны между людьми и нуадами демоны свободно перемещались между дикими землями нашего мира и Фатой. Но их изгнали, заперли по ту сторону и лишили возможности нападать на людей.