Красные листья
Шрифт:
— Я пришел узнать, как ты.
— Как видишь, великолепно.
— Я так и думал, что ты, наверное, захочешь пройтись по мосту, — сказал он. — Ты никогда не можешь найти в себе силы сопротивляться искушению. — Он уселся в складное кресло и осмотрел комнату. Его глаза остановились на бутылке «Южного комфорта», содержимое которой вытекало на ковер.
— Уезжаешь, Альберт? — тихо спросила Кристина.
— Уезжаю в никуда, Рок. Ты знаешь это. — Он посмотрел в окно, затем потянулся и закрыл форточку. — Холодно.
— Оставь ее открытой, — сказала Кристина. —
Он встал и торжественно произнес:
— Послушай, если завтра не увидимся, на всякий случай поздравляю с Благодарением.
— Ага, — ответила Кристина, глядя в сторону, готовая заплакать. — Спасибо. Я тебя тоже поздравляю. Не сомневаюсь, у тебя оно будет хорошим.
— Ты уверена, что не хочешь поехать с нами?
На этот раз она подняла на него глаза и твердо произнесла:
— Да, я уверена, Альберт. Полностью.
Он подошел к ней, но Кристина пересела дальше, чтобы он не мог до нее дотронуться. Она смотрела на него, и в ее взгляде смешивались ненависть, сожаление и любовь. И где-то на переднем крае ее души эти три чувства вели отчаянную борьбу.
Альберт потянулся, чтобы коснуться ее, но она стала двигаться еще дальше, и он остановился.
— Разреши мне помочь тебе с ботинком, — нежно произнес он.
Кристина позволила. Он опустился перед ней на колени, и она протянула ему голую ногу. Она была не одета и видела, как он смотрел на нее, с каким желанием, слегка полураскрыв губы.
— Хочешь, чтобы я его зашнуровал?
— Конечно, — сказала она, и Альберт оставался на коленях еще несколько секунд. Затем он поднял руку и стал ласкать ее бедра; но она сжала колени и снова попыталась отодвинуться. Тогда он коснулся ее лица.
— Что случилось с твоими щеками? Они красные.
— Это из-за тебя, Альберт. Это ты заставил их гореть.
Он не спросил больше ни о чем, а она больше ничего не сказала. Он поднялся с пола и направился к двери.
— До встречи, Крисс.
— Конечно, — сказала Кристина, отвернув лицо. — Увидимся.
Перед тем как уйти, он несколько секунд пристально смотрел на нее.
Потолок покачнулся у нее перед глазами, и она снова упала на постель.
«Пожалуйста, не плачь. Перестань. Попробуй развеселиться. Ведь тебе предстоит выполнить рискованный трюк. Ты выполнишь его, и это поднимет твой дух. Если не это, то ничто не поднимет», — уговаривала она себя.
Через несколько минут Кристина встала, вышла за дверь и направилась к лестнице.
Она воспользовалась запасным выходом. И сразу окунулась в снег и ветер. «Лучше всего проделать это все быстро», — подумала она, прикрывая грудь руками. Но она знала, что быстро не сможет. Необходимо, чтобы каждое движение было тщательно зафиксировано, как в замедленной съемке. Весь день она провела как в бреду, мучаясь от боли. Сейчас Кристина надеялась, что холод заставит ее члены оцепенеть, уймет боль, ей станет лучше.
Она посмотрела в сторону библиотеки Фелдберг, пытаясь в каком-нибудь из окон разглядеть Френки. Он был ее ангелом-хранителем во время ночных приключений.
Вытянув в сторону правую руку (левая так и осталась болтаться вдоль туловища), Кристина сделала первый шаг. Потом второй, третий, четвертый и зашептала:
— Меня не выдаст скрип подошв, не хрустнет ветка под ногой. Иду вперед, иду вперед. Иду дорогою прямой.
Если она сорвется в этом месте, то это не самый худший вариант. Тут справа всего около метра высоты, и слева примерно столько же. А кроме того, еще и снег. Но чем дальше, тем откос слева становился все круче и круче, а потом обрывался, открывая шоссе внизу. Кристина шла по бортику, и слева от нее зияла пропасть глубиной двадцать три метра. Она была сейчас как птица с одним крылом, ее длинные ноги ступали осторожно, черные ботинки оставляли на снегу четкие следы, а ее темные глаза смотрели вперед, и она шептала сбивчиво, запинаясь:
— Время застыло, и страху в нем нет больше места.
Подошвы черных ботинок с глубокими протекторами отлично сцеплялись с неровной поверхностью перил, но страх Кристину не оставлял. Он все еще бушевал в ее сердце. «Он существует, пока я ощущаю опасность. Нужно не бояться слов, нужно искать слова. Они помогают сохранить хладнокровие». Ну вот уже и конец пути, совсем близко. Она поежилась и скосила глаза в сторону. Ей вдруг показалось, что для удержания равновесия правой руки недостаточно. И хотя это была абсолютная глупость, она начала пытаться поднять левую руку. Острейшая боль заставила ее невольно дернуться, Кристина поскользнулась и упала.
Она упала на бок и на спину, задев правой ногой острый камень. Ей показалось, что сердце сейчас взорвется. Некоторое время она просто сидела на бортике в неловкой позе, слишком напуганная, чтобы пошевелиться, а затем начала медленно спускаться на мост.
— О Боже, о Боже, о Боже, — пробормотала она, заикаясь. Ее сердце все не могло успокоиться. — Господи, это было так близко. Господи, это опять было так близко.
Большего страха в жизни Кристина еще никогда не испытывала, даже во время автомобильной аварии.
Да, действительно, это все очень серьезно. Это не то, что проиграть Френки партию в покер. Слава Богу, все обошлось. «До каких пор я буду испытывать судьбу? Пора с этим кончать». Внутри нее, пытаясь вырваться наружу, бился черный страх:
Нетвердой походкой она проследовала до конца моста, шепча чуть слышно:
— Все. Я иду, и дело сделано. А этот колокол, что прозвенел только что, так ты не скоро его снова услышишь, Кристина, потому что это погребальный колокол. А умирать тебе еще рано.