Красные листья
Шрифт:
Он поехал, вначале прямо, затем взял вправо, на шоссе номер 10, и медленно двинулся к колледжу. Дороги, даже посыпанные солью, были скользкими. Он свернул направо, на Колледж-стрит, и дорогу ему перегородили две машины, поджидающие место для парковки. Первый стоявший в очереди, заслышав визг сирены Спенсера и обратив, конечно, внимание на его мигающий красный маячок, тут же смотался. Второй, видимо, тоже решил, что с парковкой можно подождать.
Рождественские елочки, выстроившиеся в. ряд на неогороженной площадке перед библиотекой Бейкер, припорошенные снегом, выглядели празднично. К вечеру на них зажигались
На шоссе Так-Драйв было пусто. Он двинулся по направлению к эллингу на реке Коннектикут, но и там ничего не обнаружил. Полицейский автомобиль Фелла как сквозь землю провалился.
Дорога, деревья, эллинг — все было покрыто снегом. После метели, которая пронеслась над городом перед Благодарением, когда уровень снега в Хановере составил шестьдесят шесть сантиметров, вот уже неделю стояла ясная морозная погода. Вчера тоже обещали снег, все его ждали, но выпало не больше шести сантиметров.
Спенсер развернул машину и поехал по Так-Драйв назад. Проезжая под мостом, перекинутым через шоссе, он разглядел сквозь деревья небольшую группу людей. Он узнал шляпу Фелла и его форменную черную куртку. Спенсер припарковал свою машину на Так-Драйв, оставил ритмично поблескивающий маячок и начал подниматься на холм.
— Прямо не ходи! Обойди это место! — крикнул Фелл, когда увидел Спенсера. — Будь осторожнее.
И это Фелл говорит ему, чтобы он был осторожнее. Ну не юмор ли, если не учитывать, что Рей Фелл говорит это сейчас вполне серьезно. Как если бы Спенсер не знал, как важно проявлять в таких делах осторожность. Обходя скопление людей примерно за десять метров, Спенсер поднимался на холм.
В ботинки набрался снег, он проник сквозь носки Спенсера; ногам стало холодно, а через некоторое время и мокро — чертовы ботинки. Не стоят коровы, из кожи которой они скроены.
— Что тут случилось? — спросил Спенсер, подходя к Феллу.
— Пока не знаю, — ответил Фелл. — Эта публика меня совсем одолела. Приходится отбиваться.
Спенсер посмотрел на кучку студентов, стоящих поодаль. Вели они себя спокойно, никуда не двигались, разве что не больше чем на метр. Не похоже было, что от них нужно отбиваться. Один из ребят стоял немного в стороне от остальных и выглядел каким-то несчастным. Спенсер предположил, что, возможно, это и есть Милтон.
— А где твой напарник? — спросил Спенсер Фелла.
— Заболел.
— Который из них Милтон?
— Кто?
— Ну, тот студент, который позвонил, — спокойно разъяснил Спенсер. — Милтон Джонсон.
Фелл указал на парня, выглядевшего несчастным. Спенсер кивнул:
— Ты уже говорил с ним?
— Да. Он и привел меня сюда. — Фелл показал, округлив руки, на холм. — Не знаю, сержант Спенсер. Я думаю, он все тут напридумывал. Ничего я такого здесь не увидел.
— Все в порядке, Рей. Не торопись с выводами, — сказал Спенсер, чувствуя, что теряет терпение. — Я пойду проверю. А ты поезжай, пожалуйста, и привези сюда полицейскую оградительную ленту и покрывала.
— Покрывала?
— Да, Рей, покрывала. Потому что самое важное для нас сейчас — не затоптать следы.
Спенсер подождал, пока Фелл отъедет, обогнет библиотеку Фелдберг, и только после этого направился в лес. Потерявшие листву дубы и березы так и оставались
А затем он все увидел… и уронил руки. Они бессильно повисли вдоль туловища, а ручка и блокнот упали в снег.
Там у сосен виднелся снежный холмик. И Спенсер О'Мэлли увидел, что из-под снега выглядывают два черных ботинка.
«Нет!» Он стоял не двигаясь. Нет, это не они. Снежный холмик был пока еще слишком далеко. Это просто черные камни. Два черных камня. Или еще что-нибудь в этом роде, какие-нибудь банки, да мало ли мусора могут выбросить студенты. Хотя это безобразие, конечно. Он начал медленно спускаться с холма.
«Конечно, это всего лишь какие-то черные пятна. Это все мое дурацкое воображение. Работать надо меньше, вот что. Отдыхать хотя бы время от времени, а то еще и не такое привидится. Да и дни какие-то все тяжелые. Вчера был тяжелый, сегодня тяжелый. Господи, как хочется выпить». Он стоял в трех метрах от снежного холмика и смотрел на ботинки. «О Господи! Черт бы меня побрал! Нет!»
Спенсеру нравилось здание Дартмутского университета. Особенно ему нравилось, как оно выглядит в дождливую погоду. Его безупречно белые, как будто вымытые стены и густо-черные оконные ставни. Это здание проглядывало сквозь зелень деревьев, как снег весной. Именно оно привлекло его внимание, когда он в первый раз увидел Хановер.
Но зимой, особенно когда было много снега, черные ставни смотрелись на его фоне почти так же, как эти черные ботинки сейчас.
Но в ставнях все-таки ничего страшного не было. Ставни как ставни. Они не пугали его, не ужасали, когда он смотрел на них. Он оставался детективом, мужчиной, человеком. Увидев же эти ботинки, Спенсер вдруг почувствовал к себе отвращение, ему стало страшно, ему вдруг показалось, что он не взрослый опытный полицейский, а просто мальчик, который надумал поиграть в детектива в надежде, что никто этого не заметит и не разоблачит его.
Спенсер перекрестился и тихо прочитал «Аве Мария».
Фелл что-то крикнул ему сверху. Спенсер сделал ему знак подойти.
— Ты привез покрывала? — хрипло спросил Спенсер и закашлялся.
— Да. — Фелл протянул Спенсеру покрывало. — Но зачем они нам нужны? — Он глядел на холмик без всякого выражения.
Спенсер расстелил покрывало перед холмиком, а затем стал шарить по карманам в поисках носового платка и блокнота.
— Я думаю, Фелл, — медленно произнес он, — нам с тобой предстоит сейчас обнаружить под снегом мертвое тело.