Красный Гигант
Шрифт:
– А где это два солнца?
– Мустафа перестал есть и внимательно посмотрел на Миколу.
– Зараз сами побачите!
– Тищенко спрятал ложку за голенище и вынул кисет.
– Два солнца - то ще нэ диво! А вот як доберемось до Червонного Гиганту, тут у вас очи-то и повылазять!
– он с удовольствием закурил.
– До какого еще Червонного Гиганту?!
– возмутился Егор.
– Никуда мы не доберемся! Нас на Земле ждут!
Он вдруг почувствовал на себе взгляд Кати. Девушка стояла возле люка, нервно теребя
– Нихто вас не ждэ!
– отрезал Тищенко.
– Яшка казав, що вы сюды тайком прибули и ни одна собака про то нэ видае! А потому вышла про вас резолюция: разом со станцией забрать у полнэ наше распорядженне!
– То есть как?!
– Джеймс изумленно уставился на Тищенко.
– Чья это резолюция?
– спросил майор Каримов.
– Известно чья, - разулыбался Тищенко.
– Товарища Ленина!
– Звезды, называется… - Егор сердито отвернулся от иллюминатора и снова улегся на кипу шинелей, остро пахнущих суконно-валяльной химией.
Вот уже третьи сутки по часам Егора картина за иллюминатором напоминала штрих-код на банке кофе - черные и белые полосы, слегка окрашенные допплеровским эффектом. Других признаков полета, вроде вибрации или шума двигателей, не наблюдалось.
– Дурят нашего брата, ох дурят!
Лежать было неудобно. Спускаемый аппарат «Союза-ТМ», и без того тесный, был доверху набит новеньким обмундированием, так что незаполненным оставалось лишь крохотное пространство между иллюминатором и люком. Люк был закрыт.
Егор с остервенением бухнул в него ногой.
– Невесомость включите, сволочи! Все бока отлежал!
Ответа он не ждал. «Союз» был превращен в карцер, куда Егора посадили, чтоб не бунтовал. Перед стартом он устроил потасовку с красноармейцами, требуя немедленно прекратить этот цирк и вернуть деньги. Побили не сильно, синяк под глазом почти зажил, но версия о театральном представлении дала в его сознании заметную трещину.
Неужели, правда, летим? Куда? Зачем? Бред какой-то…
Люк с шипением распахнулся, и в отверстии появилась голова Кати.
– Ну что, арестант, все бузишь?
– улыбнулась она.
– А чего еще делать?
– вздохнул Егор.
– Ободрали, как липку, а вместо космического полета подсунули какое-то кидалово… Ты бы на моем месте не бузила?
– Да… - Катя задумалась, вспоминая.
– Я на твоем месте еще и кусалась. Ко мне вообще недели две подойти боялись! Но потом, знаешь, как-то привыкла…
– Били?
– спросил Егор.
– С ума сошел?!
– Катя резко выпрямилась, чуть не ударившись о кромку люка.
– Я - дочь дворянина!
– Да им по барабану… - Егор потрогал желвак под глазом.
– У меня, может, дедушка - секретарь райкома был! А мне вломили, как простому
– Странные понятия… - Катя поджала губы.
– Да если бы меня хоть пальцем кто-нибудь тронул, папа бы им показал!
– А папа у тебя что, Дзержинский?
– Какой Дзержинский?
– Ну, Калинин там, Молотов, Каганович… Я уже ничему не удивлюсь!
– Вообще-то он доктор… - сказала Катя.
– Ах, ну да! Как же я сразу не догадался!
– Егор отпихнул связку сапог, постоянно сползавшую с шинельной кучи.
– Большевики ужасно боятся докторов!
– Дурак!
– обиделась Катя.
– Могу вообще ничего не рассказывать!
Она скрылась за кромкой люка.
– Эй! Я пошутил!
– испугался Егор.
Но Катя и не думала уходить. Она появилась снова, с плетеной из синих прутьев корзинкой, покрытой чистой тряпицей.
– Есть будешь? А то, говорят, ты голодовку объявил.
– А чего там?
– Егор потянул носом, приподнимая край тряпицы.
– Плюхарики, - сказала Катя.
– Чищеные, без усов.
– Пожалуй, поголодаю еще, - Егор поспешно прикрыл плюхариков тряпицей.
– Мне и тюбиков хватает.
– Ну и зря, - Катя пожала плечами.
– Ваши за обе щеки уплетают…
– Как они там?
– спросил Егор.
– Да уж без дела не валяются!
– усмехнулась Катя.
– Мустафа у Сидорчука в кабине безвылазно сидит, удивляется. Скоро сам ракетой управлять сможет. Яшка ему доверяет…
– А Джеймс?
Катя обернулась и посмотрела куда-то в глубь станции.
– А мистер Купер, - сказала она тихо, - стал душой кают-компании. Обучил обе паровозные команды покеру, выиграл у Яшки золотые часы и проиграл их Тищенко. Бойцы его теперь чуть не на руках носят. Ты понимаешь, о чем я?
– Еще нет, - Егор разглядывал смуглое, лишенное всяких признаков косметики, но все же очень выразительное лицо Кати. К ней невозможно было относиться с недоверием. С первых минут знакомства Егор понял, что девушка не с «этими», в ее глазах он заметил тщательно скрываемую надежду, ожидание помощи. Она, правда, долго не заводила разговоров, приглядываясь к космонавтам, но теперь, кажется, решилась.
– Майор и мистер Купер ведут себя правильно, - горячо зашептала Катя.
– Добиваются доверия. А ты только все дело портишь!
– Какое дело?
– Егор придвинулся ближе.
Катя снова оглянулась на узкий проход между ящиками, загромождавшими все пространство станции. Откуда-то издали доносились голоса и смех красноармейцев, по обыкновению травивших байки после обеда.
– Вы должны помочь мне освободить отца… - тихо сказала Катя.
– Ничего не понимаю!
– Егор заерзал, подминая под себя многоногую сапожную связку.
– Да ты лезь сюда! Неудобно так разговаривать!
– Вот еще!
– Катя гневно сверкнула глазами.
– Это неприлично!