Красный лорд. Невероятная судьба революционера, замнаркома, флотоводца, редактора, писателя, дипломата и невозвращенца Фёдора Фёдоровича Раскольникова
Шрифт:
Уничтожив парламент, большевики устранили из политической жизни другие партии – конкурентов и соперников. «После разгона Учредительного собрания, – вспоминал депутат от партии эсеров Владимир Зензинов, – политическая жизнь в Петрограде замерла – все партии подверглись преследованиям. Партийные газеты были насильственно закрыты, партийные организации вели полулегальное существование, ожидая каждую минуту налета большевиков. Большинство руководителей как социалистических, так и несоциалистических партий жили на нелегальном положении». В следующий раз свободно избранный парламент соберется в России не скоро. Но как мало людей в ту пору сожалели о разгоне парламента!
– Наш долг был и есть – довести страну до Учредительного собрания!
Дворник, сидевший у ворот и слышавший эти слова, горестно покачал головой:
– До чего в самом деле довели, сукины дети!..
Ленин точно знал, что ему делать, когда возьмёт власть. В отличие от главы Временного правительства Александра Керенского, которому власть свалилась в руки. Тот отказывался подписывать смертные приговоры: как можно распоряжаться чужими жизнями?! А Ленин себе объяснил: без крови власть не сохранить. Он никогда не забывал о врагах.
И 18 января 1918 года Фёдору было поручено руководить расстрелом рабочей демонстрации, вышедшей в поддержку Учредительного собрания, для чего он использовал участие пулемётных расчётов. По разным данным, тогда было убито и ранено около двух с половиной тысяч человек.
Дыбенко с Раскольниковым выполнили всё в точности так, как им приказали: Учредительное собрание разогнали, демонстрации протестующих рабочих расстреляли. Расстреливать – это в глазах большевиков значило: утверждаться в судьбе и истории, не только удаляя своих политических соперников, но и подминая волю всех тех, кто в принципе когда-нибудь хотя бы теоретически могли сделаться их противниками. «Мы расстреливали и будем расстреливать контрреволюционеров! Будем!» – декларировала ставшая то ли в мае, то ли в июне 1918 года женой Фёдора Раскольникова Лариса Рейснер, которая в запальчивости борьбы говорила иногда просто чудовищные слова обвинений. Она не раз слышала на съездах выступления Ленина, и по свидетельству современников, была часто под властью ленинской магии и ума. А про неё саму говорили, что это – та молодая красивая девушка, которая с садисткой улыбкой расстреливала пленных.
В архивных стенограммах сохранилось ещё одно памятное высказывание Анатолия Железнякова, прозвучавшее на III Всероссийском Съезде Советов в январе 1918 года. «Мы готовы расстрелять не единицы, а сотни и тысячи. Ежели понадобится миллион, то и миллион!» – заявил он тогда с трибуны, и это было не просто бахвальством, но декларацией реального принципа борьбы за власть.
«К сожалению, такова природа не только советской власти, – пишет в своей книге «Записки гадкого утёнка» Григорий Соломонович Померанц и приводит далее слова лорда Джона Эктона: “Всякая власть развращает. Абсолютная власть – развращает абсолютно”».
Сегодня стало известно, что под руководством Павла Дыбенко и Фёдора Раскольникова творилось чудовищное насилие в отношении флотских офицеров и их семей. Потом жертвами резни стали все, кого можно было назвать «контрой». Дикие сцены матросского разгула описаны многократно, одно из свидетельств этого – книга А. Ольшанского «Записки агента Разведупра» (Париж, 1927). Позже, 4 октября 1997 года, газета «Красная звезда», рассказывала о событиях на линкоре «Император Павел I», как «лейтенанта Савинского ударом кувалды по затылку убил подкравшийся сзади кочегар Руденок. Той же кувалдой кочегар Руденок убил и мичмана Шуманского. Он же убил и мичмана Булича. Старший офицер, старавшийся на верхней палубе образумить команду, был ею схвачен, избит чем
В январе-марте 1918 года Раскольников пытался захватить власть в Финляндии и вместе с тем же Павлом Дыбенко участвовал в организации Красного террора в Хельсинки. Офицеров тогда убивали только за то, что они офицеры. И топили в прорубях. А некоторых не топили. Перепившиеся «братишки» Дыбенко с Раскольниковым катались на впряжённых в рысаков санях по связанным офицерским телам, вдавливая их в снег и навоз. Это, по рассказам некоторых, было любимым «развлечением» Раскольникова с Дыбенко. Нечто подобное увековечил в своей «Оде революции» и Владимир Маяковский, так описывавший тогдашние события в столице Финляндии:
…Пьяной толпой орала.Ус залихватский закручен в форсе.Прикладами гонишь седых адмираловвниз головой с моста в Гельсингфорсе…Из нашей памяти эти события были надолго вытравлены, но те места, где базировался наш флот, сейчас – это территория Финляндии, и там «товарищей» Дыбенко и Раскольникова помнят и по сей день. В конце Второй мировой войны большие и мощные страны без долгого сопротивления сдавались напору Советской Армии, а вот маленькая Финляндия вдруг проявила такую стойкость, которая смутила даже самого Сталина. И вовсе не исключено, что причиной тому были тела русских офицеров, раздавленные в Хельсинки санями двух пьяных революционеров. Тех офицеров Финляндия запомнила очень надолго…
…Зима – весна 1918 года были для России одним из самых тяжёлых периодов, ожидая белогвардейской угрозы со всех сторон. Не случайно ЦК партии призвал всех коммунистов к защите Советской республики. В эти дни Ф.Ф. Раскольников, а также товарищ наркома по морским делам И. И. Вахрамеев и член коллегии комиссариата С. Е. Сакс выступили в печати со своим коллективным обращением к морякам:
«Революционные моряки, которым дорога свобода и близок социализм, не станут дезертирами революции, не разъедутся по домам, а займут боевые позиции и как на море, так и на сухом пути покажут чудеса храбрости, мужества, исполнения революционного долга.
Пылающий остров социалистической революции, Советская республика, Россия в смертельной опасности.
Вперёд, товарищи моряки, спешите вперёд, к ней на помощь!»
При активном участии Раскольникова все силы флота были мобилизованы на отпор германским интервентам.
Весной 1918 года Фёдор Раскольников был назначен комиссаром Морского генерального штаба и заместителем наркомвоенмора Льва Троцкого по морским делам. Вся его работа на этой высокой должности сводилась, в основном, к поиску «изменников» среди морских офицеров. Расстрел командующего Балтийским флотом адмирала ЕЦастного – это, по мнению ряда специалистов, тоже является отчасти его «заслугой» совместно с Троцким. По крайней мере – выразившееся в его пассивности.
«На исходе марта 1918 года к стоящему на рейде «Кречету» причалил катер, – писал военный журналист Валерий
Громак. – В каюту к капитану 1 ранга Алексею Михайловичу Щастному постучались. «Кто бы это в поздний час? – подумал он. – Не иначе что-то стряслось…» Перемирие с немцами было очень шатким.
Прибывший из Петрограда член Верховной морской коллегии бывший мичман Фёдор Раскольников (Ильин) держался уверенно:
– Вступайте в должность, Алексей Михайлович, флот без командующего».