Красный мотор
Шрифт:
— А оборудование? — спросил я.
— Основные станки установлены, — вступил Нестеров, сверяясь с записями. — Остались пусконаладочные работы в инструментальном цехе. Игнатий Маркович, как у вас дела?
Циркулев поправил пенсне:
— Позвольте заметить, что точность обработки уже превышает американские стандарты. Но требуется еще неделя на окончательную настройку.
— Нужно успеть к тридцатому октября, — отрезал я. — Варвара Никитична, что с моторным цехом?
Варвара поднялась, расправив
— Испытательные стенды работают, первая партия двигателей собрана. Есть некоторые вопросы по системе охлаждения…
— Детали обсудим позже, — прервал я. — Сейчас главное — готовность к торжественному пуску.
— Разрешите доложить по оформлению, — поднялся заведующий клубом Бочкин, бывший театральный художник. — Транспаранты готовы, художники заканчивают росписи. На главной проходной монтируем арку с электрической иллюминацией.
— Только без излишеств, — предупредил я. — Это завод, а не театр.
— А что с культурной программой? — подал голос председатель завкома.
— Духовой оркестр будет, — кивнул Бочкин. — Самодеятельность готовит концерт. И еще…
Я поднял руку, останавливая поток предложений:
— Товарищи, главное — четкая организация самого пуска. Валериан Степанович, возьмите под личный контроль готовность конвейера. Через три дня проведем генеральную репетицию.
Бойков кивнул, делая пометки на бумаге.
— Товарищ Нестеров, — продолжил я, — проверьте все системы. Электричество, пневматика, гидравлика — не должно быть никаких сбоев.
— Будет сделано, — главный инженер быстро писал в блокноте.
Следующий час мы обсуждали десятки конкретных вопросов — от размещения гостей до обеспечения безопасности. Когда основные моменты были решены, я обвел взглядом присутствующих:
— Есть еще один важный момент. После совещания прошу задержаться Циркулева, Руднева, Варвару Никитичну и Звонарева. Есть серьезный разговор.
Бойков вопросительно посмотрел на меня, но я сделал вид, что не заметил его взгляда. Некоторые вещи лучше обсуждать в узком кругу.
Когда за последним участником большого совещания закрылась дверь, я некоторое время молча разглядывал оставшихся. Моя главная команда — каждый со своим характером, но все преданные делу профессионалы.
— Закройте дверь на ключ, — попросил я Звонарева. — Разговор серьезный.
Игнатий Маркович Циркулев педантично протер пенсне. Руднев, против обыкновения, не ерничал, чувствуя важность момента. Варвара присела на край стула, теребя карандаш — старая привычка, выдающая волнение.
— После встречи с товарищем Сталиным, — начал я, доставая из портфеля документы, — в наши планы вносятся серьезные коррективы. Программу легковых автомобилей временно приостанавливаем.
— Как приостанавливаем? —
— Дайте договорить, — я развернул чертежи. — Вместо этого создаем легкий грузовик. Полторы-две тонны грузоподъемности, для городских и пригородных перевозок. Компактный, маневренный, экономичный. Это только первая модель. Затем нужно еще. Потяжелее, для строительства.
Варвара подалась вперед, разглядывая эскизы:
— А двигатель? Те наработки, что мы сделали, они, что пропадут?
— Ваш двигатель, Варвара Никитична, станет основой. Только форсируем его под новые задачи.
— Любопытно, — проворчал Руднев, поправляя очки. — А технологическая оснастка? Придется все перекраивать.
— Именно этим вы с Игнатием Марковичем и займетесь, — кивнул я. — Нужно создать специальный участок для производства рам и кузовов.
Циркулев задумчиво погладил бородку:
— Позвольте заметить… Для рам потребуется особая сталь. И холодная штамповка кузовных деталей…
— Да-да, — перебил его я, — и точность исполнения выше, чем у американцев. Справитесь?
— Обижаете, Леонид Иванович, — фыркнул Руднев. — Мы тут кое-что придумали для повышения жесткости станков. Покажем этим фордовским умникам.
— Только это не все, — я понизил голос. — Есть еще одно задание. Особой важности.
Все подались вперед. В наступившей тишине было слышно, как за окнами громыхает маневровый паровоз.
— Нам поручено создание… — я сделал паузу, — дизельного двигателя для специальных целей.
— Дизельного? — Варвара даже привстала. — Но ведь это же…
— Именно, — кивнул я. — Сложнейшая задача. Немцы пока не смогли сделать надежный дизель такого класса. Но у нас есть преимущество — ваши наработки по системе охлаждения.
— И наши станки с микронной точностью, — добавил Руднев уже без обычной иронии.
— Все документы по этой теме — только от руки, никакой машинописи. Хранить в личных сейфах. Работу маскируем под создание двигателя для трактора.
— Сроки? — деловито уточнил Циркулев.
— На грузовик — неделю на проект, месяц на первый образец. По дизелю — месяц на расчеты и эксперименты.
— Сжато, но реально, — Варвара быстро черкала что-то в блокноте. — Если Мирослав Аркадьевич поможет с системой топливоподачи.
— Обижаешь, — усмехнулся Звонарев. — У меня уже есть пара идей.
— Тогда за работу, — я собрал документы. — Через три дня жду первые эскизы по грузовику. После торжественного открытия завода начнем полным ходом.
Все поднялись, возбужденно переговариваясь. Я видел, как загорелись глаза у каждого, новые сложные задачи только раззадоривали этих увлеченных своим делом людей.