Красный мотор
Шрифт:
— Можно усилить крестовины, — Варвара подошла к их столу, на ходу сворачивая какие-то чертежи. — Смотрите, если взять сталь с повышенным содержанием хрома, это решит проблему.
— И значительно усложнить технологию, — Руднев иронично приподнял бровь. — У нас же массовое производство, а не штучные изделия.
Я невольно улыбнулся. Каждый из них по-своему прав, и каждый мыслил в рамках своего опыта. Варвара, с ее интуитивным пониманием механики, искала смелые инженерные решения. Руднев, за внешним скепсисом скрывающий огромный производственный
— А что если сделать разгруженные полуоси? — Циркулев оторвался от своих расчетов. — Тогда нагрузка на подшипники ослабнет.
— Игнатий Маркович, голубчик, — перебил его Руднев, — вы же понимаете, что точность обработки у нас не беспредельная.
Я слушал их спор, снова стараясь вспомнить конструкции легких грузовиков, которые появятся через много десятилетий. Многие решения, кажущиеся сейчас революционными, станут потом общим местом. Но путь к ним придется искать самостоятельно, нельзя просто взять и перенести технологии будущего в 1929 год.
— А система охлаждения? — Варвара развернула чертеж двигателя. — При форсировании мотора нужно увеличить теплоотдачу минимум на тридцать процентов.
Ее карие глаза горели знакомым исследовательским огнем. Я уже знал этот взгляд, она не успокоится, пока не найдет решение.
— Можно увеличить площадь радиатора, — предложил Звонарев.
— И получить лишнее аэродинамическое сопротивление, — парировал Руднев. — На расходе топлива скажется.
— Товарищи, — я решил вмешаться, — давайте мыслить системно. Нам нужен не просто грузовик, а база для целого семейства машин.
Все повернулись ко мне. В наступившей тишине послышалось, как за окном громыхает маневровый паровоз.
— Предлагаю следующее, — я подошел к чертежной доске. — Делаем усиленную раму, но с запасом прочности. Систему охлаждения рассчитываем на максимальные нагрузки. Трансмиссию разрабатываем с учетом будущего увеличения мощности.
— Но это же удорожание! — воскликнул Руднев.
— Зато потом сэкономим на разработке модификаций, — я начал набрасывать схему на доске. — Смотрите: сейчас закладываем базу, а потом можем делать и фургоны, и автобусы, и специальные версии.
Я видел, как постепенно загораются глаза у моих конструкторов. Они начинали понимать масштаб замысла. Варвара быстро черкала что-то в блокноте, Звонарев возбужденно теребил свою кожанку, даже скептик Руднев заинтересованно разглядывал схему.
Только Циркулев, как всегда невозмутимый, методично записывал что-то в тетрадь, изредка поправляя сползающее пенсне. Но я знал, что именно его педантичность и внимание к мелочам помогут воплотить наши идеи в металле.
К обеду мы слегка выдохлись. Дискуссии утихли.
— Так, стоп, — я поднял руку, прерывая очередной технический спор. — Мы тут увлеклись теорией, а надо бы посмотреть, как реально работают грузовики в городе.
— В каком смысле? — Звонарев оторвался
— В прямом. Поехать, поговорить с водителями, посмотреть условия работы. Выяснить, что им мешает, чего не хватает.
— Дельная мысль, — оживилась Варвара, откладывая карандаш. — Я давно хотела посмотреть, как ведут себя моторы при городской езде.
— И с погрузкой-разгрузкой разобраться не помешает, — добавил Руднев, снимая очки и протирая их платком. — А то мы тут планируем, а кто знает, как оно в реальной жизни?
Циркулев педантично сложил бумаги:
— Позволю себе заметить, что время уже обеденное. Предлагаю сначала пообедать, а потом отправиться в город.
За время обеда в заводской столовой мы набросали план действий. Решили разделиться на две группы: Варвара со Звонаревым поедут в автобазу «Гужтранса», где больше всего американских грузовиков, а мы с Рудневым и Циркулевым проедем по основным торговым точкам города.
Пока ждали машину, я просмотрел утренние наброски. Странное чувство, в памяти четко стоят «ГАЗели» из будущего, снующие по городским улицам, а тут приходится буквально с нуля создавать их прообраз. Сейчас надо правильно определить базовые требования. А там уже техника дойдет и до совершенных форм.
Из заводских ворот наш видавший виды «Форд» выехал около двух часов дня. За рулем сидел молодой шофер Борис, недавно переведенный из московского филиала. Мы с Рудневым и Циркулевым расположились сзади.
Нижний Новгород встретил нас оживленным движением. По булыжным мостовым громыхали телеги, пролетки и редкие автомобили. Вдоль Кремлевского холма тянулись вереницы извозчиков. У продуктовых лабазов толпился народ, сейчас время послеобеденной торговли.
— К Средному рынку давайте, — предложил я Борису. — Там сейчас самый разгар развоза товаров.
Машина свернула на узкую улочку, ведущую к торговым рядам. Здесь, у старинных каменных лабазов, всегда толпились грузовики — от древних «Уайтов» военных времен до новеньких «Фордов-АА».
Возле большого бакалейного магазина натужно фырчал мотором потрепанный грузовик. Немолодой водитель в засаленной кепке и кожаной куртке пытался втиснуть машину в узкий проезд между телегами.
— Вот где настоящая школа городской езды, — заметил я коллегам. — Давайте посмотрим.
Мы вышли из машины. Циркулев, как всегда педантичный, достал блокнот. Руднев с интересом наблюдал за маневрами грузовика.
— Хороший денек, товарищ водитель! — обратился я к шоферу, когда тот наконец припарковал машину. — Тяжело приходится в таких условиях?
Водитель вытер пот со лба, окинул нас внимательным взглядом:
— А вы, часом, не с завода нового будете? Который автомобильный?
— Оттуда, — кивнул я. — Изучаем, так сказать, условия эксплуатации…
— Условия, значит, — водитель хмыкнул, вытирая руки ветошью. — Меня Фомичом кличут, восьмой год баранку кручу. А условия у нас… сами видите.