Красный мотор
Шрифт:
— Помню, — в голосе Глушкова появился интерес. — Когда быть?
— Чем раньше, тем лучше. И захватите с собой пару надежных людей. Из тех, фронтовых.
Закончив разговор со Златоустом, я тут же набрал московский номер:
— Алексей Григорьевич? Как там наш друг из наркомфина?
Мышкин, умевший говорить обтекаемо даже по телефонной линии, ответил не сразу:
— Товарищ Брянцев проявляет повышенную активность. Особенно в общении с некоторыми банковскими работниками.
— Понятно. Последите внимательнее. Особенно за его контактами с
— Будет сделано, — в голосе Мышкина появились профессиональные нотки. — Кстати, он тут собирается в командировку. Угадайте куда?
— В Ленинград, к Путиловцам?
— Именно. Похоже, готовят что-то по линии поставок.
— Хорошо, — я сделал пометку в блокноте. — Держите меня в курсе. И еще. Усильте охрану на всех заводах. Особенно возле лаборатории. И предупредите ответственных лиц, пусть будут осторожнее с документами.
Когда все текущие вопросы были решены, я еще раз просмотрел бумаги. Рыков действует системно, по всем направлениям. Финансы, поставки, попытка сорвать открытие завода.
Но у нас тоже есть свои козыри. А главное — поддержка Сталина и Орджоникидзе.
За окном окончательно стемнело. В свете фонарей были видны силуэты рабочих, спешащих со второй смены. Завод жил своей жизнью, и никакие интриги не могли остановить его работу.
Я усмехнулся, вспомнив одну старую поговорку: «Кто нам мешает, тот нам поможет». Что ж, посмотрим, кто кого…
Глава 15
Новый проект
Конструкторское бюро встретило меня привычным гулом голосов и шелестом ватмана. Просторное помещение с огромными окнами во всю стену было залито октябрьским солнцем. На длинных столах громоздились кульманы, вокруг которых сгрудились конструкторы. В воздухе висел характерный запах туши и карандашного графита.
Варвара, как всегда собранная и деловитая в синем рабочем халате, склонилась над чертежами двигателя. Короткие темные волосы слегка растрепаны, верный признак того, что она уже несколько часов в работе. Рядом маячила долговязая фигура Звонарева в потертой кожанке. Он размахивал руками, что-то горячо доказывая.
— Если изменить степень сжатия и доработать систему охлаждения, — Варвара постучала карандашом по чертежу, — мощность можно поднять до шестидесяти пяти лошадиных сил.
— А клапана выдержат? — скептически поинтересовался Руднев, поблескивая стеклами своих круглых очков. Его аккуратно отглаженный костюм резко контрастировал с общей рабочей обстановкой.
Я подошел ближе. На столе лежал эскиз форсированного двигателя. Глядя на него, я невольно вспомнил моторы «ГАЗелей» из двадцать первого века. Конечно, до них еще далеко, но направление мысли верное.
— Выдержат, — уверенно кивнула Варвара. — Мы уже провели расчеты на прочность. И еще, я думаю применить улучшенную систему смазки.
— Позвольте заметить, — вступил в разговор Циркулев, педантично поправляя пенсне на шнурке, — потребуется особый контроль при производстве. Допуски должны быть минимальными.
Звонарев
— С двигателем понятно. Но главное — ходовая часть! Смотрите, — он развернул свой чертеж, — если мы сделаем лонжеронную раму облегченной конструкции, можно значительно улучшить корпус.
Я разглядывал предложенную схему. В памяти всплывали конструкции легких грузовиков двадцать первого века. Конечно, сейчас многое еще технологически невозможно, но базовые принципы можно заложить уже сейчас.
— А как с технологичностью? — подал голос Руднев, скептически разглядывая чертеж через очки. — Эти изгибы лонжеронов… На чем штамповать собираетесь?
— На новом прессе из Германии, — парировал Звонарев. — Он как раз через неделю придет.
Я слушал их спор, отмечая про себя интересные идеи. Каждый из них по-своему прав.
Варвара с врожденным чутьем на моторы. Педантичный Циркулев с его маниакальным вниманием к точности. Звонарев, фонтанирующий идеями. Руднев, остужающий самые безумные фантазии технологическими ограничениями.
— Товарищи, — я постучал карандашом по столу, привлекая внимание. — Давайте по порядку. Варвара Никитична, ваши предложения по двигателю принимаются. Только добавьте расчет ресурса на усиленных режимах работы.
Она быстро черкнула что-то в блокноте, закусив губу. Милая характерная привычка, появляющаяся в минуты сосредоточенности.
— Мирослав Аркадьевич, — повернулся я к Звонареву, — идея с облегченной рамой хороша. Но нужно усилить места крепления рессор. Городские дороги никого не щадят.
Рыжий конструктор энергично закивал, черкая пометки на чертеже.
За окном раздался протяжный гудок, на заводе менялась смена. Я посмотрел на часы — до обеда нужно определиться с основными параметрами машины.
Не надо торопиться. Сейчас мы закладываем фундамент не просто одной модели, а целого семейства компактных грузовиков. И от того, насколько правильными будут базовые решения, зависит очень многое.
— Игнатий Маркович, — обратился я к Циркулеву, — подготовьте, пожалуйста, перечень критических размеров и допусков. Особое внимание на сопряжения в трансмиссии.
Тот педантично кивнул, делая пометку в блокноте аккуратным убористым почерком.
А потом я предложил им обсуждение дальше. Пусть не обращают на меня внимания. Тогда разговор продолжился, переходя в более детальную техническую плоскость.
— А если мы поставим карданный вал под углом? — Звонарев схватил карандаш и быстро набросал схему. — Тогда высоту пола можно будет снизить на добрых десять сантиметров.
— И получим нагрузку на крестовины, — тут же возразил Руднев, близоруко щурясь через круглые очки. — Они же будут работать под предельными углами.
Я наблюдал за их спором, отмечая, как азарт технического поиска преображает людей. Звонарев, обычно несколько нескладный и суетливый, становился собранным и точным в формулировках. Его рыжая шевелюра торчала еще более непокорно, верный признак крайней степени увлеченности.