Красный мотор
Шрифт:
— Так-так, — процедил молодой механик. — Инженеры, значит? Много успели разнюхать? Я их все время отвлекал, пока болтали с нашими.
— Что с ними делать? — нервно спросил Просвирнин, утирая пот со лба.
— В подвал их, — распорядился человек в пальто. — До утра пусть посидят, а там решим. Утюг сам разберется.
Их грубо втолкнули в какую-то каморку в подвале. Лязгнул замок.
— Влипли, — выдохнул Звонарев, ощупывая в темноте стены. — Но хоть теперь все ясно. Утюг это какой-то местный авторитет среди уголовных. Он
— Погодите, — прошептала Варвара. — У меня же есть… — Она порылась в кармане халата и достала маленький перочинный нож. — Отец всегда говорил: «Настоящий механик без инструмента не ходит».
— А еще у меня остался карандаш и клочок бумаги, — добавил Звонарев. — Может, сумеем вылезти или хотя бы как-то записку передать?
Где-то наверху громко хлопнула дверь. Времени оставалось мало.
Глава 17
Подделки
В подвальной каморке было темно и сыро. Пахло пылью, машинным маслом и какой-то застарелой плесенью. Варвара на ощупь исследовала стены, пока глаза привыкали к темноте. Ее руки, огрубевшие от работы с механизмами, находили в кладке каждую выбоину, каждую трещину.
— Тут должна быть вентиляция, — прошептала она. — В таких старых зданиях всегда делали продухи в подвалах.
Звонарев нервно поправил съехавшие очки. В тусклом свете, пробивавшемся из-под двери, его рыжая встрепанная шевелюра казалась темной. Он старался держаться спокойно, но пальцы, теребившие пуговицу на потертой кожанке, выдавали волнение.
— Северная стена должна выходить на улицу, — отозвался он шепотом. — Там логичнее всего искать.
Варвара кивнула. Несмотря на тревожную ситуацию, ее лицо сохраняло сосредоточенное выражение. Только закушенная губа и чуть подрагивающие руки выдавали внутреннее напряжение.
Они методично обследовали стену, двигаясь от угла к углу. Внезапно пальцы Варвары нащупали металлическую решетку.
— Нашла! — выдохнула она. — Помогите-ка.
Звонарев присел рядом. Его длинные пальцы ощупали старую решетку вентиляционного отверстия.
— Ржавая совсем, — пробормотал он. — Но крепления основательные, так просто не выломать.
Варвара достала из кармана халата перочинный нож:
— А мы и не будем ломать. Смотрите, труба идет наверх и, судя по всему, выходит где-то у земли. Если сделать записку потяжелее…
— … и привязать к ней нитку из вашего халата… — подхватил Звонарев.
— … то можно попробовать забросить ее наверх, — закончила Варвара.
Они работали в полной темноте, стараясь двигаться как можно тише. Звонарев быстро писал записку, прижав бумагу к стене. Варвара распустила нитку из подола халата и привязала ее к гайке, подобранной на полу.
— Главное, чтобы записка не застряла в трубе, — прошептала она, сворачивая бумагу в тугую трубочку.
Звонарев закрепил самодельный снаряд:
—
Несколько попыток оказались неудачными — гайка со стуком падала обратно. При каждом звуке они замирали, прислушиваясь к шагам наверху. Но в здании было тихо, только где-то вдалеке гудели моторы.
— Давайте я, — Варвара мягко отстранила Звонарева. — У меня опыт есть, в детстве любила удочкой рыбачить.
Она примерилась, размахнулась особым образом, и гайка с негромким шорохом скользнула вверх по трубе. Нитка натянулась и не падала обратно.
— Кажется, получилось, — выдохнул Звонарев. — Теперь главное, чтобы кто-нибудь нашел записку…
Варвара прислонилась к холодной стене. Теперь оставалось только ждать. Она думала о том, беспокоится ли Леня Краснов, когда она не вернулась домой. О том, что завтра важное совещание по новому двигателю. О том, как глупо они попались…
Звонарев, словно угадав ее мысли, тихо произнес:
— Ничего, Варвара Никитична. Краснов обязательно что-нибудь придумает. Он же у нас мастер находить выход из любой ситуации.
Она благодарно кивнула в темноте. Странно, но присутствие рядом этого нескладного рыжего инженера придавало уверенности. Все-таки вместе не так страшно…
Где-то наверху хлопнула дверь. Послышались тяжелые шаги. Варвара и Звонарев замерли, вжавшись в стену. Теперь все зависело от того, найдет ли кто-нибудь их послание. И успеет ли помощь прийти вовремя…
Михеич заступил на ночное дежурство как обычно, в восемь вечера. Немолодой, сухонький, но еще крепкий мужчина лет шестидесяти, с аккуратно подстриженной седой бородкой, он основательно готовился к ночной смене. Достал из шкафчика в каптерке потертый тулуп, натянул старые, но начищенные до блеска сапоги, проверил керосиновый фонарь.
Когда-то, еще до революции, он служил швейцаром в богатом доме на Большой Покровской. Оттуда и осталась привычка к порядку и чистоте. Даже сейчас его старая шинель была тщательно выглажена, а медные пуговицы начищены до блеска.
По заведенному порядку Михеич первым делом обошел территорию автобазы. Проверил замки на воротах, заглянул в каждый угол просторного двора. В свете фонаря поблескивали лужи после недавнего дождя. Где-то вдалеке слышались гудки паровозов с железнодорожной станции.
Вернувшись в каптерку, он не спеша вскипятил чай на маленькой керосинке, достал из холщовой сумки краюху черного хлеба и пару луковиц. Привычно устроился за колченогим столиком, собираясь скоротать ночь за чтением старого номера «Правды».
Около десяти вечера Михеич отправился на второй обход. Неторопливо шагая вдоль стен здания, он светил фонарем по сторонам, проверяя, все ли в порядке. Возле северной стены его внимание привлек какой-то белый предмет, застрявший в решетке вентиляционного продуха.