Красный шатёр
Шрифт:
Впрочем, мы не были совершенно бездетными, потому что Мерит часто приходила в гости и сидела у нас на пороге с внуками, которые относились к нам как к дяде и тете. А малышка Кия так полюбила спать в нашем доме, что порой мать оставляла ее с нами на несколько дней, и девочка охотно помогала мне в саду, освещая наши дни чистой и незамутненной радостью.
По вечерам мы с Беньей рассказывали друг другу истории. Я - о младенцах, которых приняла, и о погибших матерях, хотя таких было, к счастью, совсем мало. Он - о своей работе, о сложных задачах, которые ему приходилось решать, о свойствах древесины, о том, как рождается новая вещь.
Дни проходили мирно, и то,
Глава четвертая
Я узнала о послании Ре-Мосе еще до того, как официальный гонец прибыл в мой дом. Кия прибежала с известием, что в дверь Менны постучал писец, который ищет повитуху Деннер, и его направили к порогу Беньи. Я с нетерпением ждала письмо от сына. Прошло уже больше года с момента получения прежнего, и я предвкушала, как вечером покажу Бенье черепок со знаками, нанесенными на него рукой моего мальчика.
Я стояла в дверном проеме, пытаясь угадать содержание письма. Но, когда из-за угла в окружении стайки взволнованных детей появился молодой мужчина, я поняла, что автор послания, которое я ожидала, решил посетить меня лично.
Мы с Ре-мосе смотрели друг на друга. Передо мной был совсем незнакомый человек: сейчас он выглядел почти копией Нахт-ре, вот только глаза у него были совершенно отцовские. И все же это был принц Египта, одетый в лучший тонкий лен, в новых сандалиях на ухоженных ногах, с идеально отполированными ногтями. А на груди у него блестел особый знак из золота, свидетельствующий о его высоком положении.
Уж не знаю, что Ре-мосе увидел, взглянув на меня. Мне почудилось, что в его глазах мелькнуло презрение, но возможно, что на самом деле мои страхи были беспочвенными. Я подумала: интересно, заметил ли сын, что я стала выше, словно бы тяжкий груз беды свалился с моих плеч? Но что бы Ре-мосе ни увидел и ни подумал, мы с ним, увы, были чужими людьми.
– Прости мои манеры, - сказала я наконец.
– Я просто растерялась от неожиданности. Входи в дом Беньи, и позволь мне предложить тебе пиво и фрукты. Я знаю, что путешествие из Фив по пыльной дороге вызывает жажду.
Ре-мосе покачал головой:
– Это ты прости меня, мама. Я так давно не видел твое дорогое лицо.
– Но интонация его была сдержанной, а объятия - быстрыми и неловкими.
– Ну что же, я с удовольствием зайду и подкреплюсь.
Я видела каждую комнату его глазами, привычными к просторным покоям дворцов и храмов. И внезапно моя собственная комната, которую я очень ценила за яркую настенную живопись, показалась мне маленькой и пустой, и я была рада, когда сын поспешил пройти через нее дальше. Гостиная была больше и обставлена предметами мебели, которые можно увидеть только в богатых домах и гробницах. Великолепно сделанные Беньей стулья и кровати произвели впечатление и на моего сына тоже, и я оставила его там, когда пошла за пивом и угощением. Кия следовала за нами, с интересом разглядывая красиво одетого незнакомого гостя.
– Это моя сестра?
– спросил Ре-мосе, указывая на смущенно молчавшую девочку.
– Нет, - ответила я.
– Это внучка моей подруги, она для меня как родная племянница.
– Мне показалось, что Ре-мосе испытал облегчение, услышав подобный ответ, а потому добавила: - Боги, похоже, решили, что ты останешься единственным
– Нет пока.
– Он неопределенно пожал плечами.
– Мои обязанности отнимают слишком много времени, некогда подумать о семье. Надеюсь, рано или поздно положение изменится к лучшему и я смогу порадовать тебя, подарив тебе внуков, которых ты будешь качать на коленях.
Но это была не более чем вежливость, весь разговор был насквозь фальшивым. Пропасть между нами оказалась слишком велика. Если бы даже я и стала бабушкой, то внуки оставались бы для меня чужими и я узнавала бы про их жизнь лишь из сообщений, начертанных на черепках.
– Ма, - сказал он, опустошив чашу, - я здесь не только для собственного удовольствия.
Жена моего господина на сносях, и он послал меня сюда, чтобы пригласить лучшую повитуху Египта.
Услышав это заявление, я скептически хмыкнула, и сын поспешил заверить меня:
– Нет, это не преувеличение, ты и правда самая лучшая, в Фивах тебе нет равных. Супруга моего господина дважды не смогла доносить детей до срока, а потом чуть не умерла, произведя на свет мертвого младенца. Все лекари и некроманты оказались бессильны ей помочь, и теперь повитухи боятся приходить к несчастной женщине, считая ее безнадежной. Ее собственная мать скончалась, и бедняжка ужасно боится предстоящих родов. Мой господин очень заботится о своей жене и мечтает иметь от нее сыновей. Ас-наат услышала от служанок о твоих умениях и попросила мужа разыскать чужеземку с золотыми руками, которая когда-то сделала столько добра благородным женщинам Фив. И господин обратился ко мне за помощью, - сказал Ре-мосе. Я заметила, что каждый раз, упоминая господина, он поджимал губы.
– Представь, как я удивился, когда узнал, что речь идет о моей собственной матери. Господин тоже был поражен, - усмехнулся Ре-мосе.
– В общем, наместник поручил мне отложить государственные дела и отправиться в Долину царей, чтобы пригласить тебя в его дом. Он приказал мне не возвращаться без тебя.
– Тебе не слишком нравится этот человек, - осторожно заметила я.
– Зафенат Пане-ах - наместник в Фивах и любимец царя, - произнес Ре-мосе официальным тоном, в котором, однако, отчетливо сквозила неприязнь.
– Говорят, что он великий предсказатель, который видит будущее и читает сны так же легко, как опытный писец разбирает иероглифы школьника. Но он неграмотен, - с горечью добавил мой сын.
– Зафенат Пане-ах не умеет ни писать, ни читать, поэтому царь назначил меня, лучшего из учеников Кара, правой рукой наместника. И вот теперь я, не имея возможности даже обзавестись женой и детьми, должен прислуживать безграмотному варвару, который взялся невесть откуда.
При этих словах я напряглась. Ре-мосе заметил мою реакцию и покраснел от стыда.
– О, Ма, я вовсе не имел в виду тебя, - быстро добавил он.
– Ты не похожа на остальных, иначе мои отец и бабушка никогда бы не выбрали тебя. В Египте нет матери лучше, чем ты.
Лесть Ре-мосе невольно заставила меня улыбнуться. Он обнял меня, и на мгновение я снова увидела любящего мальчика, который был моим сыном.
Некоторое время мы молча пили пиво, потом я сказала:
– Конечно, я последую за тобой в Фивы. Если наместник царя приказывает мне прийти, то я приду. Но сначала поговорю со своей подругой Мерит, она опытная повитуха и моя правая рука, а потому должна сопровождать меня. И еще мне нужно предупредить своего мужа, плотника Бенью, чтобы он знал, куда я отправляюсь и когда приблизительно вернусь.