Красный Жук
Шрифт:
Юрий Петрович почувствовал голод и как-то внезапно успокоился. Нужно пробовать, обязательно нужно попробовать. Сначала просто удостовериться, что такая конструкция надёжно фиксирует кость, а потом расспросить Карла Густовича о пенициллине. Хотя можно, наверное, и наоборот. Потом, если всё будет нормально (а сейчас он был уверен, что будет), клинические испытания. И вот тут надо очень постараться, чтобы выбрали их «Вторую Советскую» больницу, иначе главврач ему не простит.
А какие ещё могут быть варианты? Самый плохой – заберёт Москва или Питер. Тогда: «Спасибо, Юрий Петрович, вы нам очень помогли, а теперь
Доктор на миг задержал мысль, собираясь с духом. Ведь всё это не идёт ни в какое сравнение с тем, какие двери откроют эти отмычки Илизарова, да ещё вкупе с пенициллином, если исследования будут проходить в его отделении и под его руководством!
Юрий Петрович налил в фарфоровую, расписанную золотом чашку остывший чай и снял с карандаша верхний пирожок. Теперь он был готов продолжить беседу с доктором Эмихом.
Правда, разговор с доктором Эмихом вышел совсем не таким, как предполагал Спрынов. Готовый всеми правдами и неправдами добиваться права на проведение клинических испытаний у себя в больнице, Юрий Петрович внезапно понял, что воевать-то и не с кем: московские врачи про метод Илизарова ещё не знают. Да и сам Карл Густович узнал буквально несколько дней назад, но он совершенно не горит желанием заниматься ещё и этим, так как своих дел по горло. А вот проверить, как аппарат фиксирует кости, он поможет. Вернее даже не так – он отвезёт Юрия Петровича туда, где ему этот аппарат и сделают.
И вот не прошло и двух часов с того момента, как доктор Спрынов познакомился с доктором Эмихом, а они уже сорвались из уютного кабинета и вместе мчатся неведомо куда, на сей раз на переделанном под карету скорой помощи грузовике. Юрий Петрович не мог не отметить, что внутри автомобиль намного лучше приспособлен для перевозки больных, чем любой другой из тех, что встречались ему раньше.
И только собрался расспросить Карла Густовича, где делают такие интересные автомобили скорой помощи, как они приехали. Всё-таки расстояния внутри базы, весьма приличные для пешего передвижения, автотранспорт преодолевал достаточно быстро.
– Мать моя! Что это, Карл Густович?!
– Что, впечатляет?
Айболит остановился около травматолога, который, в свою очередь, задрав голову, рассматривал рисунок на торце ангара, к которому они подъехали.
– Очень! Это робот?
– Не совсем. Насколько я помню, там внутри пилот сидит.
– Грандиозно, просто грандиозно! Карл Густович, я, конечно, понимаю, что это фантастика, но, может, вы знаете какие-то детали этого… хм… механизма? Весьма, знаете ли, прелюбопытно.
– Что, Юрий Петрович, зацепило? Всех цепляет. Но подробную информацию, думаю, вам дадут те, кто спицы нам будет делать. Там уж, поверьте, всё подробно вам распишут.
Эмих сделал шаг вперёд и приглашающе открыл калитку в воротах ангара.
– Вперёд, мой друг. Вперёд.
Переступив высокий порог, Спрынов с удивлением увидел пару грузовиков и танки. А также группу бойцов, которые, бросив ремонтировать свой грузовик, уставились
«Охренеть. Что же это за госпиталь такой секретный? И самолёты у них есть, которые не самолёты, и мотоциклы, которые квадро, а теперь ещё и танки! Правда, нормальный танк один, а два какие-то мелкие, но всё равно танки же», – успел подумать доктор, пока к ним приближался боец, судя по всему, являющийся тут главным.
– Карл Густович, здравствуйте! Неожиданно! По какой надобности к нам?
– Добрый день, Александр. Вы сегодня за старшего?
– Ага. Но, может, вместо Александр лучше Тор? Сократили, гаврики, позывной и радуются, – весело кивнул наставник в сторону гавриков.
– Тор? Ну, Тор – это прекрасно, Тор – это совсем другое дело. А вот называть человека каким-то Трактором – это, знаете ли, мне воспитание не позволяет. А на Тора я согласен.
– Так что же привело всеми нами глубокоуважаемого доктора в нашу скромную обитель металла и дизтоплива?
От природы умному и весьма начитанному Тору всегда импонировала несколько старомодная манера речи доктора Эмиха. Только вот доктор, стесняясь называть кого бы то ни было Трактором, сводил общение с инструктором к необходимому минимуму.
– Привёл приказ нашего с вами Командира. Вот знакомьтесь, это товарищ Тор, а это Юрий Петрович, замечательный травматолог. Позывной на время пребывания у нас ему придумал человек незаурядной фантазии.
– Да? И что за позывной?
– Спрын.
– Дайте угадаю. А фамилия у вас Спрынов или Спрынин?
– Товарищ Тор, не положено вам её знать! – строго посмотрел Айболит на Тора и не смог сдержать улыбки.
Юрий Петрович непонимающе переводил взгляд на веселящихся доктора и военного: взрослые вроде люди.
– Узнаю Скалу. Зато мимо него без инструктажа и мышь не просочится. «Не учите меня, молодой человек, мне сам товарищ Дзержинский доверял», – явно кого-то пародируя, высоким тенором проговорил Тор.
– Совершенно с вами согласен, дубовой прочности человечище, – вроде как похвалил неизвестного Юрию Петровичу Скалу доктор Эмих.
– Скала, одним словом. Но Юрий Петрович, увы, был лишён возможности познакомиться с Казимиром Юлиановичем лично.
– Вот как. А почему?
– После успеха с пенициллином, к которому, как вы знаете, я был некоторым образом причастен, для моих коллег режим посещения значительно упростили. Да и пробудет товарищ Спрын здесь, скорее всего, недолго. Правда, длительность его пребывания напрямую зависит от ваших мастеров.
– Даже так? Вы меня заинтриговали, Карл Густович.
Доктор Эмих по привычке чуть не назвал инструктора голубчиком, но смутился и закашлял, чтобы скрыть свою оплошность.
– Тор, скажите, а ваши курсанты, – кивок в сторону разобранной полуторки, – отчего-то замедлились, или мне просто показалось?
Тор оглянулся на курсантов. Всё отделение старательно делало вид, что разговор их совершенно не интересует, а сгрудились они все вокруг подвешенной на цепях кабины совершенно случайно. Впрочем, кабина хоть и находилась на несколько метров ближе к разговаривающему с докторами Тору, но вряд ли позволяла расслышать что-то, кроме отдельных слов.
Тем не менее доктор Эмих был абсолютно прав: незачем товарищам курсантам засорять свои мозги проблемами, совершенно их не касающимися.