Кремлевские войны
Шрифт:
Сейчас, по сравнению с этим эпизодом четырехлетней давности, в деле имелось несколько новых моментов. Во-первых, Игорь Юрьевич Безбородов впервые выступил не за кулисами, вел борьбу не чужими руками, а обратился к главе Следственного комитета сам, лично. То есть теперь борьба шла напрямую, лицом к лицу.
Во-вторых, теперь Безбородов выступал не в одиночку, а обзавелся целой группой сторонников. И хотя эта группа состояла сплошь из заместителей, преуменьшать их влияние не стоило. Опытный зам вполне может сделать себя незаменимым и определять буквально все в своем ведомстве. Официальный руководитель при этом остается чисто парадной фигурой, каким-то зиц-директором.
В-третьих, сменился глава президентской администрации. Новый
Судя по тому, как Александр Салтанов подбирал себе кадры, какие решения, принимаемые Президентом и правительством, прежде всего поддерживал (формально он их все поддерживал – иначе и быть не могло, – но ведь поддержка поддержке рознь), новый глава президентской администрации был человеком, не совсем чуждым Тарасову. Но Алексей Константинович хотел в этом окончательно убедиться, лучше изучить будущего партнера. А может, и союзника. Еще три дня назад Тарасов полагал, что спешить с этим не стоит, что у него для этого еще есть время. Теперь же, после ареста Алмазова, стало ясно, что откладывать больше нельзя. Без поддержки Салтанова ему вряд ли удастся одолеть коалицию Безбородова и его союзников. Она имела своих людей во всех силовых структурах, опиралась на ясную и понятную большинству населения идеологию – борьбу с иностранными агентами; наконец, она имела отличный повод для того, чтобы опорочить Тарасова – созданный его подчиненным фонд, куда поступали деньги, добытые мошенническим путем.
И этот фонд был четвертым моментом, осложняющим ситуацию. Будет очень трудно доказать, что он создавался с совершенно государственными и патриотическими целями. А некоторым людям доказать это будет совершенно невозможно. К тому же тогда, четыре месяца назад, когда создавался фонд, новая администрация во главе с Салтановым только вставала на ноги, и Алексей Константинович решил не приглашать людей из этой незнакомой команды на совещание в Заветное. Наверное, это была ошибка. Даже наверняка ошибка!
Продолжая прохаживаться по кабинету, вице-премьер от досады с силой ударил кулаком правой руки по ладони левой. Надо было тогда проявить больше мудрости и позвать Салтанова! Тогда ситуация сейчас была бы совсем другой. Будучи участником того совещания, глава президентской администрации, во-первых, был бы в курсе принятых в Заветном решений, а во-вторых, невольно нес бы за них часть ответственности. А теперь надо все разъяснять, доказывать, что ты не верблюд…
«А может быть, само создание фонда было ошибкой? – вдруг подумал Алексей Константинович. – Может, не надо было тогда соглашаться с этим предложением Алмазова?» Конечно, доводы Егора Борисовича были сильны, польза от фонда явная, но просчитал ли вице-премьер в тот момент все возможные риски? В том числе для своей репутации? Выходит, не просчитал.
Сознание совершенной ошибки – точнее, нескольких ошибок – было мучительным. Однако вице-премьер не относился к числу людей, которых сознание совершенной когда-то ошибки лишает воли и выбивает из седла. Раз он совершил неправильный шаг, надо исправить оплошность. Надо срочно встретиться с Салтановым. И не как проситель, пришедший искать защиты для своего подчиненного (а может, и для себя самого), а как равный по влиянию государственный муж. Разработать план этой беседы. Судьба Алмазова в нем будет находиться совсем не на первом плане. А может, во время первой встречи с главой президентской администрации этот вопрос вообще не стоит затрагивать. Надо говорить о другом,
Вице-премьер стремительно развернулся и направился к столу. Время мучительных размышлений закончилось. Он поймал путеводную нить, которая должна была вывести его из лабиринта. Путь предстоял долгий и трудный, но Алексей Константинович был уверен, что в конечном итоге выход будет найден. Не из таких передряг выходили! Что же касается Егора Борисовича, то ему придется пока потерпеть. Путь к его освобождению будет нелегким, это было ясно.
Тарасов шевельнул мышкой, оживляя дремавший компьютер, и принялся набрасывать предложения, которые могли заинтересовать Александра Салтанова.
Глава 12 Все рухнуло
Надя Веревкина очень спешила. Сойдя с троллейбуса, она почти бегом свернула за угол, вышла на улицу Московскую и направилась к банку. Здесь у нее была назначена встреча с тысячником фирмы «ННН» по центральному району Пензы Владимиром. В сумочке у Нади лежали документы, необходимые при посещении Сбербанка: паспорт и сберкнижка. Но денег на этой книжке было немного – чуть больше семидесяти тысяч. Основные Надины надежды были связаны с другим счетом – тем, который был основан четыре месяца назад ее тысячником. Там, согласно последнему курсу «николиков» – условных ценных бумаг, выписываемых участникам «ННН», – лежало свыше ста двадцати тысяч, полагающихся Наде. Особенность фирмы, носившей то же самое имя, что и сама Надя Веревкина, состояла в том, что никаких документов на руках у вкладчиков не имелось. Все строилось на доверии – и к самому основателю фирмы Николову, и к его тысячникам. Однако пока оснований не доверять создателям пирамиды у Нади не было. Несколько ее знакомых, тоже, как и она, ставших вкладчиками и захотевших в последний месяц забрать свои сбережения, деньги получили без помех. Надя надеялась, что и у нее никаких проблем не возникнет и уже сегодня в ее распоряжении будут почти двести тысяч рублей.
Деньги эти были Наде остро необходимы. Им предстояло составить первую часть взноса за однокомнатную квартиру. Основной же платеж должен был составить так называемый «материнский капитал», который Веревкина надеялась получить после рождения второго ребенка. А если точнее, мальчика, который должен был появиться на свет через три месяца. Беременность уже была очень заметна, спешить Надя могла только относительно – бегать ей нельзя было ни в коем случае. Но и мешкать тоже не стоило – не в том смысле, что надо было скорее спешить в банк, тут как раз все было в порядке: Крутилин, мужик порядочный, основательный, наверняка вошел бы в Надино положение и подождал, даже если бы она намного опоздала. Спешить надо было с покупкой. «Однушек» на рынке вообще мало продавалось, а таких дешевых, чтобы Надиных денег хватило на покупку, тем более. Может, всего одна такая квартира и была на всю Пензу. Причем в районе Ахуны, рядом с чистейшим сосновым лесом. Упустишь ее – и придется еще полгода искать похожую. Между тем ждать еще полгода у Нади уже не было никаких сил. Знакомые, которые были в курсе Надиных обстоятельств, удивлялись, как она до настоящего момента смогла дотерпеть.
…Основная проблема Нади Труновой с юных лет была в том, что она никому не могла сказать «нет». Не то чтобы она была, что называется, гулящая, только о сексе и думала. Просто у нее был характер такой – не умела отказывать. Для молодой привлекательной девушки это было просто фатальное обстоятельство. Она сопротивлялась, не хотела стать легкой добычей всякого, кто бы ее пожелал. Если кавалер был слишком противен и недостаточно настойчив, Надя находила в себе силы, чтобы отнекиваться, уворачиваться, скрываться – в общем, как-то ускользать из его объятий. Но если парень попадался упорный, то Надя в конце концов уступала.