Крещение огнем

Койл Гарольд

12 августа, 20.45 Л a Сауседа, Мексика

Никто не обращал внимания на высокого белокурого гринго, сидевшего за угловым столиком с двумя мексиканцами. В этой забегаловке было небезопасно слишком пристально разгляды- вать гіосетителей, тем более — задавать вопросы. Казалось, ник­то не заметил, как американец вошел через заднюю дверь и что из сапога у него торчит пистолет, хотя тот делал все, чтобы оружие увидели.

Из двоих мексиканцев, сидевших напротив Чаійлдресса, на­стоящим мексиканцем был только один. Второй, бывший пол­ковник никарагуанской армии, в качестве претензий на мекси­канское гражданство мог предъявить разве что подложный пас­порт. Этот никарагуанец, старый сандинист, мало того, что об­наружил в себе способности к партизанской войне — она по- настоящему захватила его. Окончание войны в Никарагуа и по­ворот к демократии

лишили его возможности использовать этот единственный, Богом данный талант.

В Мексику никарагуанец попал с делегацией, которая должна была помогать при передаче новому мексиканскому правитель­ству зенитных и управляемых противотанковых ракет. Тут-то Аламан и завербовал его через подставное лицо, чтобы тот ока­зывал услуги растущей "армии" Делапоса. Сегодняшняя встреча должна была решить, какие конкретные действия необходимо предпринять в ответ на .угрозу, которую представляла для нее мобилизация Национальной гвардии Техаса, и чем следует за­няться, пока гвардия находится в процессе развертывания и гра­ница открыта.

Никарагуанский полковник, державшийся уверенно и власт­но, и задававший тон в разговоре, тем не менее, волновался. Он был готов делать все, что угодно, лишь бы насолить американ­цам, и только присутствие высокого белобрысого гринго удер­живало его от того, чтобы заявить это во всеуслышание. Что касается Рэндела, то он говорил мало, хотя и ощущал, что ника­рагуанец относится к нему неприязненно. Откинувшись на спинку стула, он свесил правую руку вниз, и она расслабленно покачи­валась в опасной близости от торчавшего из сапога пистолета. Левой рукой он лениво вертел на столе бутылку пива, уставив на никарагуанца холодный немигающий взгляд. Чайлдресс знал, что полковник говорит дело, но еще не решил, стоит соглашаться с ним или нет. Сначала нужно разобраться в собственных чув­ствах, а он пока предпочитал прятать их за маской равнодушия.

Третий собеседник — это был сам Делапос — тоже имел свои соображения по поводу некоторых идей никарагуанца. Пусть его замысел — избирать жертвами только гражданское населе­ние — разумен, Делапосу он был не по вкусу. Да, он — наемник, но не убийца. И хотя многие из его сподвижников сочли бы такое разделение весьма условным, Делапос давно выработал принципы, позволявшие ему оправдывать свое занятие и при этом сохранять здравый рассудок, и твердо их придерживался. И одним из этих принципов был отказ убивать мирных жителей. Похоже, теперь его придется нарушить. Логика подсказывала мексиканцу: что бы ни думал он лично, такие акции необходи­мы, если они хотят добиться желаемой цели. В конце концов именно удар по гражданскому населению, нанесенный людьми Панчо Вильи в 1916 году, помог выманить американскую армию за южную границу. И когда в начале июля Делапос и Аламан заключили свое соглашение, они рассчитывали именно на та­кую реакцию. Теперь же, коща появилась подобная возможность, Делапос не мог колебаться. Ведь он поклялся поддерживать Хозяина и его дело. Для него, профессионального наемника, пойти на попятный — значило бы погубить репутацию. К тому же, и без него найдутся желающие осуществить этот замысел. Другие люди, не обремененные понятиями о нравственности, с готовно­стью займут место Делапоса.

Не отрывая глаз от бутылки, которую он продолжал нетороп­ливо крутить в руке, Рэндел подвел итог разговора:

— По-моему, полковник сделал очень важное сообщение. Не­смотря на более современное вооружение, которым он нас снаб­дит, и секретные сведения о действиях американцев, которые предоставит нам эль Дуэньо, время от времени Национальная гвардия будет одерживать над нами верх. Она может позволить себе потери — и людские, и материальные. А мы — нет. — Чайлдресс помолчал, отхлебнул из бутылки пива, потом, желая подчеркнуть свои слова, наставил ее на Делапоса. — Потерю одного отряда можно объяснить неудачным стечением обстоя­тельств. В конце концов, всякое бывает, и каждый это понима­ет. Но если такие случаи начнут повторяться, у нас могут воз­никнуть большие затруднения. Ведь мы с вами — деловые люди, а не патриоты. Нет никакой выгоды в том, чтобы стать героями посмертно.

Глядя на стакан, который он сжимал в ладонях, Делапос по­жал плечами.

— С такой логикой трудно спорить. Мы всегда должны на шаг опережать американцев и сохранять перевес. — Делапос взглянул на Чайлдресса, потом — на никарагуанца. — Как и вы, друзья мои, я считаю, что другого выбора у нас нет. — Подняв стакан, Делапос предложил Тост, чтобы скрепить договор. — Пора кончать болтовню и переходить к действиям. Сделать пред­стоит много,

и чем раньше мы начнем, тем лучше.

Американец и никарагуанец молча чокнулись с Делапосом и стали, не спеша, пить. При этом каждый искоса наблюдал за собеседниками, отлично сознавая, что они — лишь временные партнеры, по воле случая оказавшиеся в одной команде. Каж­дый из троих знал: и у остальных, и у Аламана есть собственные корыстные цели. И если придется спасать свою шкуру, каждый предаст остальных. В конце концов, все они — деловые люди.

13 августа, 10.30 Остин, Техас

Наполнявшая конференц-зал враждебность чувствовалась в каждом разговоре, в каждой реплике. И даже когда никто не говорил, у Диксона возникало ощущение, будто его пронзают невидимые кинжалы, летящие со стороны сидящих напротив гу­бернатора и его окружения. Для подполковника, как и для всех представителей Форт-Худа, эта встреча оказалась на редкость трудной. "Уж лучше настоящий бой, чем те словесные нападки, которые на нас обрушились, — думал он. — В бою, по крайней мере, можно действовать. Здесь же, в присутствии губернатора Техаса, генерал-адъютанта и всей свиты приходится твердить заученные слова, терпеть язвительные наскоки да еще и улы­баться".

Выступления были посвящены тому, как регулярная армия собирается решать проблемы на границе с Мексикой. Через пять дней в Форт-Худе должна состояться еще одна конференция — очередная показуха, чтобы убедить губернаторов юго-западных штатов, что федеральное правительство с пониманием относит­ся к их тревогам и имеет реальный план действий для решения мексиканской проблемы. И вот теперь, из-за одностороннего отвода пограничных патрулей и развертывания Национальной гвардии для закрытия границы, этот план полетел ко всем чер­тям. Теперь, вместо того чтобы владеть ситуацией и представить решение, которое могло бы дать определенный простор для дип­ломатии, федеральное правительство было вынуждено как-то реагировать на инициативы губернатора Техаса. В результате командир корпуса и несколько ведущих офицеров отправились в столицу штата, чтобы ознакомить Вайса с чрезвычайными пла­нами армии по мексиканской проблеме. Среди них находились и Длинный Эл с Диксоном, а также начальник дивизионной раз­ведки.

Поступок губернатора Вайса был чистой авантюрой. В своем выступлении по телевидению он заявил: "Действие и только дей­ствие может защитить граждан Техаса и их имущество. Поэтому сегодня в Техасе на повестке дня — мгновенные и решительные действия. И я приказываю Национальной гвардии сделать то, что, как видно, не способно сделать федеральное правительство, и черт с ними, с последствиями".

Хотя речь губернатора была зажигательной, а мотивы — вполне понятными, техасская Национальная гвардия, несмотря на свою численность, просто не способна бы справиться с поставленной перед ней задачей — закрыть границу с Мексикой. В лучшем случае, гвардия могла выставить боевое охранение в критических точках вдоль границы и обеспечить патрулирование остальных участков. И даже это стоило бы ей огромных усилий, поскольку большинство частей не было приспособлено к таким операци­ям. Самое крупное подразделение — 36-я дивизия механизиро­ванной пехоты предназначалось для схваток с хорошо воору­женным неприятелем на современном поле боя, где используют­ся быстрые наступательные броски танков, тяжелая артиллерия и штурмовые; вертолеты. Ее структура, снаряжение и подготовка не имели ничего общего с задачами патрулирования и охраны границы. И даже если бы 36-я дивизия, вместе с другими гвар­дейскими частями, смогла выполнить эту задачу, гигантские суммы на обслуживание техники и плату военнослужащим очень скоро истощили бы казну штата. Только эти расходы ежедневно обхо­дились бы Техасу в несколько миллионов долларов. Без при­влечения федеральных ресурсов — как людских, так и денеж­ных — одному Техасу никогда не удалось бы сделать то, о чем публично заявил губернатор.

Но Вайс именно на это и рассчитывал. Как политик, он не мог допустить бездействия. И хотя губернатор понимал, что штаг не сможет обеспечить полное развертывание Национальной гвар­дии без федеральной помощи, он знал' и другое: президент и большинство членов Конгресса, как политики, тоже не смогут сидеть сложа руки, когда льется американская кровь и дерзко нарушается южная государственная граница. Вайсу нужно было одно: сделать первый шаг. Если Техас начнет действовать, пре­зиденту, так или иначе, придется принять решение — во всяком случае, губернатор надеялся на это. И развертывание Нацио­нальной гвардии вдоль границы должно послужить вызовом, ко­торый президент не сможет оставить незамеченным.