Крещение огнем
Шрифт:
Полковник Барреда, министр иностранных дел, начал заседание с обзора ответов, полученных им по дипломатическим каналам из ООН и Вашингтона. Не приходилось сомневаться, что передвижение американских войск послужит камнем преткновения в отношениях Мексики с правительством Соединенных Штатов.
— Как они могут ожидать от нас искренности, — сказал он, — если, говоря о мире и одной рукой предлагая нам дружбу, другой они держат за спиной ружье?
Свой обзор полковник закончил страстной речью, которая прозвучала как предупреждение:
— Если противник обнажит меч, едва ли он вернет его в ножны, не одержав победы. И победа эта может быть
Под конец Барреда предупредил всех:
— Если Совет будет продолжать бездействовать и позволит Соединенным Штатам и дальше навязывать свою политику, то потеряет лицо и власть в стране.
Захваченный настроением момента, министр забыл свой прежний призыв проявлять выдержку и, вместо того чтобы предостеречь от опрометчивых действий, стал призывать к оружию.
— Мы должны двинуть войска к Рио-Грацце, как это сделали наши предки в 1846 году. Все остальное будет трусостью и преступным малодушием. Поэтому полковник Гуахардо должен повести нашу армию на север, к берегам Рио-Гранде, чтобы дать отпор американской армии, которую послал губернатор Техаса нам на устрашение.
Красноречие Барреды заставило кое-кого из членов Совета заколебаться. Наблюдая, как министр иностранных дел продолжает свою пламенную речь, Альфредо видел, что все больше его коллег начинают согласно кивать. Полковник знал: чтобы противостоять общему энтузиазму в поддержку военных действий, необходимо оставаться холодным, трезвым реалистом. Поэтому он начал обзор военного положения в Мексике с того, что напомнил собравшимся, чем закончился поход генерала Аристы, когда он, в ответ на вызов президента Полка, разместившего в
Техасе армию Захарии Тейлора, двинул войска на север. Несмотря на превосходство в численности, Ариста потерпел поражение от Тейлора в битвах при Пало-Апьто и Ресака-де-ла-Пал- ма. Его армия была наголову разбита, а Мексика — открыта для вторжения противника. И Гуахардо, как министр обороны, видит свою задачу в том, чтобы обезопасить страну от обеих угроз: как внутренней, — тут он бросил взгляд на Барреду, — так и внешней.
Полковник предупредил, что действия губернатора Техаса должны послужить проверкой того, как Совет тринадцати и мексиканский народ будут реагировать на открытую военную угрозу. И если это так, то им придется предпринять неотложные меры, но такие, которые были бы соразмерны угрозе и не способствовали углублению кризиса.
— В данной ситуации, — подчеркнул Альфредо, — мы должны сыграть роль невинной жертвы. Наши усилия защитить страну и себя должны быть обдуманными и не вызывающими, иначе мы рискуем потерять поддержку, которую готовы оказать нам другие страны, более того, дать американцам веский повод для дальнейших, более опасных шагов. Повторяю, мы должны придерживаться прежнего курса и продолжать в том же духе.
Гуахардо, прозванный "Темным", полагался лишь на нескольких членов Совета и, выполняя свои обязанности, не слишком подробно знакомил остальных со своими мыслями и планами. Немногие, за исключением, пожалуй, полковника Молины, могли проникнуть за маску внешнего бесстрастия, под которой Альфредо скрывал свои мысли, чувства и опасения. Чаще всего его подчиненным сообщалось только то, что им полагалось
План, которого он считал необходимым придерживаться, был разработан для того, чтобы заполнить пустые места, образовавшиеся при чистке федеральной полиции и разведывательных управлений. И войска сельской обороны оказались важной частью этого плана, выполнение которого пришлось форсировать вследствие загадочных рейдов к сереру от Рио-Гранде. Предполагая повышение боевой готовности и обученности регулярных армейских соединений, план этот намеренно избегал увеличения военного присутствия вдоль границы Мексики и Соединенных Штатов. В завершение Гуахардо заявил, что любое передвижение войск будет только способствовать усилению напряженности, которая и без того достаточно явно ощущалась.
— Я понимаю, что американцы действительно могут прятать за спиной оружие. Однако это не означает, что мы должны зарядить его для них.
Воодушевленный страстной речью Барреды, полковник Завала обострил раскол, призвав к полной мобилизации. Он назвал действия Гуахардо по укреплению северной границы и его призыв к осмотрительности робкими, неудовлетворительными и опасными.
— Сделать так, как предлагает наш брат, — заявил Завала, — значит оставить нашу северную границу незащищенной. Разве можем мы надеяться завоевать доверие своего народа, а тем более — американцев, если не сделаем ничего для собственной защиты? Нынче не время для полумер. — Его заключительные слова содержали пламенный призыв, рассчитанный на то, чтобы поставить Альфредо в сложное положение и одновременно обеспечить себе поддержку: — Наша национальная гордость и дело революции требуют, чтобы мы защищали каждый метр мексиканской земли. Только так должны поступать мужчины в смутное время.
На протяжении всего заседания Гуахардо не уставал взывать к разуму и трезвому взгляду на ситуацию.
— Мы все равно не сумеем воспрепятствовать вторжению американцев. При желании они смогут оккупировать всю Мексику. Сосредотачивать армию на границе только для того, чтобы продемонстрировать свое мужество, — опасно и расточительно. Напротив, мы должны воздержаться от слишком бурной реакции. Необходимо продвигаться к цели медленно и осторожно, иначе мы рискуем потерять все, что удалось завоевать после двадцать девятого.
Хотя Эрнандо склонялся в пользу позиции Альфредо, он, как председатель Совета, не вступал в спор, позволяя другу высказать свои соображения. Если голоса разделятся поровну, он отдаст свой Гуахардо.
Однако этого не потребовалось: семь членов Совета высказались за то, чтобы объявить полную мобилизацию и во всеоружии встретить угрозу с севера. И когда утром президент Молина со- обхцил из столицы, что он с тяжелым сердцем объявляет полную мобилизацию армии и милиции для похода к северной границе, он говорил это совершенно искренне.