Крестоносцы
Шрифт:
— Фёдор, собирайтесь. Переоденьтесь в одежонку этих богемцев и разведайте дорогу от Ковно до Мемеля вдоль Немана и дальше вдоль берега моря. Если мелкие отряды будут попадаться и чувствуете, что справитесь с ними без потерь, то уничтожайте, если большой отряд, то не ввязывайтесь. Цель узнать, где то войско, что должно к нам из Мемеля идти? Если или когда повстречаете его, то сразу назад. Нужно же мне в отличие от Великого князя Литовского Гедеминаса знать, к чему готовиться.
— Княже, дозволь в своей одежде, воняет от их тряпок? — сморщил нос Емеля, а за ним сгримасничал и Фёдор.
— Ну, в своих, так в своих,
Событие тридцать четвёртое
Иван Болотов, вытащив меч из ножен, ждал. Пока для него работы не было. Пока своё дело делали стрельцы и охотники местные. Сам же десятник, рукой раздвинув тонкие стволики вербы, наблюдал за происходящим в лагере ушкуйников новгородских. А те метались сначала беспорядочно по берегу, не понимая куда бежать, чтобы от стрел уберечься. А стрелы летели в них с трёх сторон. Из кустов, что находились чуть дальше от воды, саженях в десяти — пятнадцати от них и с обеих сторон от опушки леса. Новгородцы падали, получая стрелы в незащищённые кольчугами тела. Так кто же есть в броне садится?!
Однако вскоре паника среди ушкуйников прекратилась. Среди них всё же нашлись люди в кольчугах, те, что ночью стояли в карауле. Этот десяток и смог организовать новгородец в смешном шлеме, видимо, где пересекался с рыцарями тевтонцами. Шелом походил на ведро, но в нём приличную дыру вырубили, чтобы лицо наружу торчало, а на макушке этого ведра была лапа птичья с когтями приделана. Взревев басом, этот победитель немцев бросился, размахивая мечом приличным, на кусты, за которыми засели охотники местные. Иван наблюдал за мерьцами. Вот одни они бы точно не справились. Луки были слабыми и только ранили в основном новгородцев. Получил на бегу стрелу в плечо и этот здоровяк с ведром на голове, но даже не остановился, вырвал левой рукой стрелу и, отбросив, помчался дальше. За ним с небольшим отставанием бежали и остальные ушкуйники в кольчугах и с мечами. Ну, на этих хоть не вёдра с птичьими лапами были, а нормальные остроконечные шеломы. Один только не добежал до кустов. Словил стрелу охотника мерьца в голову и завалился на высокую высохшую траву.
— Приготовились! — прокричал своему десятку, что прикрывал охотников, Иван и шагнул назад, не среди кустов же рубиться. Там богатырские замахи не пройдут.
Владимирские гридни, тоже наблюдавшие за боем из кустов, последовали его примеру. А охотники прыснули в сторону. Через минуту примерно тот десяток новгородцев выломился их кустов и неожиданно для себя оказался нос к носу не с мерей в лаптях, а с одоспешенными воями, и при этом у старшины их в руках в лучах восходящего солнца синевой отливал харалужный меч.
Хрясь, удар меча новгородца в птичьем шеломе Иван Болотов встретил по касательной и сразу завернул, направляя его к земле. Вжик, он успел поднять клинок вверх первым и рубанул по предплечью ушкуйника. Но новгородец оказался хорош, он успел отпрянуть и даже почти успел меч поднять, чтобы отбить очередную атаку десятника владимирцев. Хрясь, мечи снова столкнулись, но сила противника Ивана была направлена на то, чтобы прикрыться мечом и потому скрутку он пропустил и вслед за мечом развернулся, подставляя плечо под удар Болотова.
Хрясь, удар пришёлся по
Гробить такой меч Ивану было жалко. Он этот трофей уже своим считал, ещё раз попробовал владимирец его закрутить и вновь противник сумел отступить на шаг не лишившись оружия. И вправду силён, и опытен ушкуйник, мало кто с Иваном мог на равных в учебных схватках выстоять.
А новгородец занервничал. Он, видно, тоже редко находил соперников равных себе, а уж превосходящих и в оружие, и в мастерстве и вовсе не встречал.
Ну, что ж, нет так нет, и изловчившись, десятник рубанул по мечу противника вкладывая всю силу в этот удар. Время же подобрал удачное. Свейский меч не острой кромкой был к нему направлен, а плоскость. Хрясь и обломок меча новгородца падает тому под ноги. Хрясь и Иван вновь бьёт по тому же самому плечу. Теперь ослабленная предыдущим ударом кольчуга не выдерживает и несколько колец лопается. Лезвие меча окрасилось кровью ушкуйника.
Ворог снова отпрянул, разрывая дистанцию. Он с удивлением, наверное, повертел в руках обрубок своего неубиваемого меча и вдруг запустил его в Ивана. Ну, может на охотнике мерьском это бы и сработало, но не с охотником ратился, а с гриднем. Десятник легко мечом отбил летящий в него обломок и шагнул вперёд. Всё это время новгородец отступал и теперь почти до кустов добрался. Но видимо этого тот ещё на понял, ушкуйник выхватил из-за пояса кинжал и вновь шагнул назад. И упёрся в ветви. Тут уж Иван не сплоховал, если противник теперь укроется кустами, то потом гоняйся за ним, за зайцем этим, среди очень густо растущих молодых верб.
На всю длину меча и руки Болотов сделал выпад и достал острием ворога в горло, чиркнул поперёк, открывая дорогу крови.
— Хр! — пробулькал ушкуйник и повалился гридню под ноги.
Иван огляделся, выискивая других соперников. А не было никого. Его вои расправились со своими противниками раньше него. Это ему опытный боец достался с хорошим оружием, остальные видимо были простыми разбойниками, и с гриднями им было не совладать. Восемь новгородцев валялось на земле, а один сидел, задрав руку одну вверх, а вторую, раненую, прижав к груди. По щеке текла кровь.
— Что там? — нашёл глазами Болотов Мазая.
Событие тридцать пятое
Новости они такие новости. Плохие, в общем, были новости. От Мемеля в действительности шло войско… Посчитать их точно Емеля с Фёдором не могли, но говорили, что пару тысяч человек есть. Из них примерно треть — конные рыцари. И что примечательно, вдоль дороги по Неману, в нагрузку к остальному войску, шли три лодьи, и одна из них была той, что удрала от диверсантов, там Фёдор большую зарубку на борту заприметил в прошлый раз. Никуда не делась. Осталась. По ней и определил главный картограф и разведчик, что это их беглянка.