Крестоносцы
Шрифт:
Задача у Емели и Фёдора сразу усложнилась. Нужно не просто двух псов-рыцарей у ворот пристрелить, а потом дождаться, пока остальные диверсанты эти семьдесят сажен преодолеют, спеша на помощь, но ещё и ликвидировать двух арбалетчиков на башнях.
(Псы-рыцари — эпитет, употребляемый в отношении рыцарей Тевтонского ордена. Представляет собой ошибочный перевод с нем. «Reitershunde». Более корректно по смыслу можно перевести как «рыцарский сброд», «конный сброд» или «конная свора»).
И вот это будет проблематично. Нет, башни не больно высокие, особенно привратная, но если
— Тут надо технически, — хохотнул Емеля, вспомнив поговорку Андрея Юрьевича, — Нужно, как только мы воротчиков порешим, чтобы от леса к воротам остальные побежали. Тогда те на башнях на них отвлекутся и мы сможем забежать во двор, чтобы их видно было.
— А не достанет до наших стрелы с башен? — усомнился картограф в правильности такого манёвра.
— Вот вечно, ты со своими сомнениями хорошую идею загубишь. А мы щиты из веток свяжем. Да, арбалетная стрела и щиты пробьёт, но вот щиты и кольчугу вместе, да ещё с расстояния в пятьдесят сажен — это вряд ли, — Емеля от своего плана отказываться не собирался.
Так и порешили. Все двадцать диверсантов скрутили из веток и верёвок, что изъяли у жителей деревушки, себе небольшие щиты, голову прикрыть, главное. Сейчас они стояли наготове и ждали, пока Емеля с Фёдором завалят стражей у ворот.
Скрипели колёса, плохо смазанные, бубнил под этот скрип, что-то невнятное Емеля, а Фёдор был напряжён, как струна, готовый в любое мгновение выскочить из своего укрытия, наложить на тетиву стрелу и натянуть лук. Такие действия, они тоже сотни раз повторяли, добиваясь, чтобы как можно быстрее это было проделано.
— Кхе, кхе, херы риттеры! — воскликнул Жимайтис.
Вот, как ни ждал Фёдор этой фразы, которая была сигналом для начала атаки, а всё одно вздрогнул, даже промедлил мгновение. Оказалось, что лежал неудобно и рука затекла. А может это мозг так реагирует, будто время замедлилось, а на самом деле, как должно три удара сердца, которых добивались на тренировке, столько и прошло.
Прямо перед картографом стоял кнехт в кольчуге и с алебардой, чуть наклоненной вперед в сторону клячи Жимайтиса. Боковым зрением Фёдор увидел, что Емеля проделал то же самое и уже натягивает тетиву. Пора и ему.
Вжик, шёлковая тетива щёлкнула по наручи, и калёная стрела полетела в лицо кнехту. Прямо в широко расширенный от ужаса и удивление серый глаз. Даже отшатнуться не успел немец, стрела его шатнула.
Вжик, щёлкнула стрела и у десятника. Оба кнехта выпустили древки алебард из ослабших мгновенно рук и стали заваливаться в лужу у ворот. А что не могли взять мётлы и согнать воду. Или песочком свеженьким яму у ворот присыпать. Вот, теперь придётся лежать в этой грязи.
— А-а-а! — донеслось с опушки соснового леса. Это двадцать стрельцов, прикрываясь связанными из веток щитами, бегут теперь к замку, отвлекая арбалетчиков на башнях. Ясно, что кричат: «Ура», но за пятьдесят-то сажен только это «а-а-а» и слышно.
Всё, счёт пошёл на мгновения. Фёдор выхватил из колчана следующую стрелу и что было сил бросился в замок, на ходу перепрыгивая через лежащего в луже кнехта. Лужа уже у головы краснеть начала.
Вбежав во двор крепости, Фёдор растерялся. Нет, такой вариант они тоже обсуждали, но чуть с меньшим количеством участников. А получилось, что все оставшиеся четверо
Плюсом было то, что ни арбалетов, ни луков у этой четвёрки не было. Они были с обычными палками в руках. Нужно думать, что это они бой на мечах отрабатывали — учебный поединок у них. И даже тот самый толстый и хромой Гуго, так красочно описанный Жемайтисом, что попробуй не признай, в этом действе был задействован.
Решение Фёдор принял быстро. Эти херы с палками ему пока не угроза, а вот арбалетчики стоящие на башнях — это угроза его стрельцам. Он остановился, помахал риттерам рукой и, развернувшись на одной ноге, наложил стрелу на тетиву. Отсюда его кнехт, тот что стоял на площадке привратной башни, был виден отлично и до него всего-то сажен пятнадцать было, тут сильно захочешь, и то не промахнёшься. Арбалетчик стоял спиной и был он в кольчуге, но с такого расстояния калёная стрела с наконечником из булата должна пробить кольчугу, нужно надеяться, не сильно плотного плетения. Обычный же воин не фон какой-нибудь.
Вжик. Стрела ушла и попала туда, куда Фёдор и нацелился, под левую лопатку. Щёлкнула тетива и у Емели. Что там со вторым арбалетчиком получилось, созерцать некогда было. Картограф снова крутанулся на ноге, одновременно достав из колчана за плечом следующую стрелу. За те несколько ударов сердца, что ему понадобилось, чтобы ликвидировать кнехта на башне, ситуация немного изменилась. Два кнехта бежали к ним с Емелей, а рыцарь и толстый хромец, развернувшись, бежали к навесу, где на столе поблёскивали их мечи.
Не, не успеть, херы.
Событие сороковое
Пришел — спасибо, ушел — большое спасибо.
Эти херы шли без разведки. Ну, или вон те пять рыцарей на конях, что следуют впереди войска, и есть разведка? Так чего они могут разведать?! Пусть двести метров между ними и плотным таким кублом из конных крестоносцев. Увидят засаду и предупредят? Так поздно уж будет. Времени хватит в случае засады разве меч вынуть из ножен. И как это поможет против его орудий и баллист?
У реки пятёрка брудеров остановилась. Дождь хлестал всё утро и вот только стих, даже солнышко уже в разрывах облаков иногда мелькает. Река от двух дней непрерывных дождей вздулась, и даже здесь, на броде, было лошади по брюхо воды. Утром Андрей Юрьевич водичку потрогал, умываясь, ну не сказать, чтобы сильно холодная. Нормальная. Не должно это помешать переправе ливонцев.
Разведка крестоносцев заехала примерно лошадям по колено и повернула назад. Андрей Юрьевич, со своего холма наблюдавший за этим, покачал головой, он бы такую разведку приказал сто раз прогнать по этому броду за такое пренебрежение к безопасности своих товарищей. Правда, очень сильно он сомневался, что потребовалось бы это делать. Люди у него мотивированы и дурить так, как эти горе разведчики, не будут. Послали в разведку, ею и будут заниматься.