Крестопор
Шрифт:
Джей Ар с тошнотворным ужасом наблюдал, как они продолжают выходить из клуба. С некоторым облегчением он заметил, что не все из подростков последовали за Мейсом. Некоторые держались поодаль от группы, не отставая от нее, и кричали вслед.
– Думаешь, идти, Мэтти, что он собирается...
– Просто, вернись, пожалуйста, будет что-то плохое...
– Если уйдешь, между нами все кончено, ты понима...
За толпой следовали и родители, держась в стороне, на расстоянии, одни спорили между собой, другие звали своих сыновей и дочерей.
Дама
– Черт возьми, Ронда, вернись немедленно, ты слышишь...
Невысокая чернокожая женщина держала сумочку над головой, чтобы защитить волосы от дождя, и взволнованно вышагивала, пока мимо проходила процессия подростков.
– Вернись к одиннадцати тридцати, Бет, - кричала она, - или будешь наказана на неделю!
Еще около пятнадцати человек - не так уж много, если учесть, скольких Джей Ар обзвонил, искали своих детей, выкрикивая угрозы наказать их. Джей Ар узнал в некоторых из них родителей, с которыми он разговаривал в тот день, но один особенно привлек его внимание. Он не узнал лица, но голос определил безошибочно. Мистер Брубейкер, отец Уэйна Брубейкера. Джей Ар уже имел с ним неприятный телефонный разговор, и выглядел он точно так же, как и представлялся во время разговора по телефону: короткие темные волосы, кустистая борода и усы, толстая шея, красная клетчатая рубашка под камуфляжным пуховиком. Брубейкер пришел в ярость, когда Джей Ар объяснил, зачем он звонит, и обвинил психолога в том, что тот пытается указывать ему, как воспитывать сына.
– Я вовсе не пытаюсь этого делать, - терпеливо ответил Джей Ар, - я просто стараюсь уберечь его от неприятностей.
– Ну, это моя работа, ясно?
– рявкнул мужчина.
– Неприятности - это моя работа, а вы держитесь подальше.
Джей Ар решил, что робкая женщина рядом с ним - миссис Брубейкер. Ее руки нервно трепетали по пуговицам длинного коричневого пальто, и она выглядела так, словно ее сейчас унесет ветром.
– Я знал, что нам не следовало приходить!
– крикнул Брубейкер.
– Лучше бы я не рассказывал тебе о том проклятом телефонном звонке.
Миссис Брубейкер вывернула шею, ища сына в проходящей мимо толпе.
– Я его не вижу!
– вопила она.
– А ты видишь? Ты его видишь?
– О, Господи, Барбара, он вернется, он всегда возвращается.
– Но я видела его всего секунду назад, он был прямо передо мной. Что-то здесь не так. Уэйн! Уээээйн!
– О, Боже, не надо сейчас стенать о нем!
Мейс вывел подростков за угол здания и повел по тротуару на Ланкершим. Из клуба еще выходили несколько человек, спеша догнать толпу. Джей Ар прикинул, сколько их всего. Сто пятьдесят? Двести? Больше?
– Джеффа с ними нет, - произнесла Эрин, придвигаясь к нему ближе. Голос ее был слабым, дрожащим от страха.
– Джефф и Мэллори, должно быть, все еще в клубе.
– Я так не считаю, - ответил Джей Ар.
– Думаю, они ушли раньше.
– Мы должны вернуться и посмотреть, не...
– Нет. Мы не знаем, сколько там этих тварей.
– Кажется, я понял, куда он их ведет, - сказал преподобный, наблюдая, как последний из подростков исчезает за углом.
Лили подала голос:
– В оздоровительный клуб.
– Она тихо плакала.
Преподобный кивнул и повернулся к Джей Ар:
– В подвал.
Поначалу это показалось
"Можно складывать трупы..."
Джей Ар оглядел парковку: родители и оставшиеся подростки быстро расходились, спеша под дождем к своим машинам.
– Подождите!
– позвал психолог, отходя от Эрин.
– Пожалуйста, подождите секунду!
Во вспышке молнии он увидел, как люди один за другим поворачиваются к нему. Их было около тридцати, их кожа на мгновение стала белой, как у трупов. После того как в небе прогремел гром, Джей Ар произнес:
– Мы знаем, куда они направляются. Если мы сможем...
Мистер Брубейкер шагнул вперед и рявкнул:
– Эй! Это вы мне сегодня звонили?
– Да, я позвонил, потому что...
– Слушайте, да кем вы себя возомнили, что вот так пугаете людей, заставляя их думать, что их дети в беде, когда они просто тусуются в проклятом ночном клубе, ради всего святого? Давай, Барб, уйдем отсюда.
Джей Ар оскалил челюсти, сердито стиснув зубы. Брубейкер, вероятно, был из тех, кто громко чмокал после еды, рыгал после пива и проводил выходные, отдавая приказы из своего мягкого кресла перед телевизором. Он не знал этого человека, но внезапно возненавидел его так, словно они были врагами на протяжении всей жизни.
– Послушайте, мистер!
– крикнул Джей Ар.
– Там только что покончила с собой девушка, и человек, который ушел с этими детьми, несет за это ответственность. Возможно, и за многие другие самоубийства. И я могу пообещать вам, что он ведет этих детей отнюдь не в кино! Мне очень кажется, что сегодня умрет еще много людей.
– Психолог сделал несколько шагов в сторону Брубейкера, продолжая.
– Если я ошибаюсь, а я надеюсь на это, то извините, что причинил вам неудобства. Но если я прав, и вы вернетесь домой, то, возможно, сегодня вечером вам позвонит человек, который захочет, чтобы вы приехали в морг и опознали труп вашего сына. И если это случится, мистер Брубейкер, - он был уже в нескольких дюймах от мужчины и ткнул его в грудь жестким указательным пальцем, - если это случится, я найду вас, вцеплюсь вам в физиономию и скажу, что я, черт возьми, предупреждал вас!
Брубейкер отшвырнул руку Джей Ар, прорычал что-то нецензурное, взял жену за руку и снова повернулся к машине.
Миссис Брубейкер отстранилась и закричала:
– Нет! Если ты хочешь ехать домой, то давай, но я не поеду, пока наш сын не будет со мной!
Брубейкер был явно шокирован тоном своей жены и уставился на нее с открытым ртом.
Остальные на парковке медленно подходили ближе, глядя на происходящее, как внимательные зрители в театре.
С тихой угрозой Брубейкер сказал:
– Ты сядешь в эту машину и...
– Нет. Нет, не сяду! Не думаю, что за последние шестнадцать лет ты это замечал, но у нас есть сын! И если существует шанс, что с ним что-то случится сегодня ночью, я собираюсь найти его, а если ты хочешь поехать домой, то поезжай. Просто садись в машину и езжай. Мне все равно. Я найду...
Мистер Брубейкер бросился к ней, словно собираясь ударить, но вместо этого сгорбился и произнес:
– Ладно, хорошо, черт возьми, мы...
– Его голос упал до доверительного шипения, заглушаемого ветром.