Крестовый поход
Шрифт:
— Вполне… А к шести желательно выйти из режима скачка, чтоб я связался с нашей конторой.
— Выйдем, — вздохнула я, понимая, что экстренный выход потребует авральной работы половины экипажа.
— Мне жаль, что я создаю для вас проблемы, вместо того, что помогать решать их, — его улыбка была полна сожаления и сочувствия. — Готов загладить свою вину любым избранным вами способом.
Я удивленно взглянула на него, а потом на Джулиана. Тот неожиданно рассмеялся.
— Он проболтался, что любит стихи. Заставь его почитать что-нибудь из Лермонтова.
— Например,
— Только влюбленного демона мне и не хватало, — усмехнулась я, припомнив обстоятельства знакомства со своим супругом.
Разговор снова вернулся в русло светской беседы, и я не могла не отметить убойную мощь обаяния нашего гостя. Всё это время Хок хранил молчание, прислушиваясь к нам и поглядывая то на Джулиана, то на Куренного.
По окончании обеда инспектор подошёл к столику, за которым в компании Булатова и Вербицкого сидел Оршанин и, положив руку ему на плечо, проговорил:
— Зайди ко мне.
— Обязательно, — кивнул тот, не обернувшись.
— Это приказ, — не громко, но очень чётко произнёс Куренной, — старшего по званию.
Оршанин замер и, медленно обернувшись, взглянул на него. В ресторане почему-то стало тихо. Все с интересом наблюдали за этой сценой.
— Я ведь не служу в Звёздной инспекции, — проговорил Оршанин, улыбнувшись.
— А ты что здесь, как частное лицо? — уточнил Куренной. — Тогда забудь об участии в операции. Будешь смотреть со стороны. Можешь давать советы.
Оршанин медленно поднялся.
— Я приду, Акела, — вздохнул он.
— Сейчас, Черкес, — совсем тихо произнёс Куренной, глядя ему в глаза. Как ни странно, в этом полушепоте лязгнул металл. — Без вариантов.
И развернувшись, вышел из ресторана.
— Вот я и дома, — проворчал Оршанин и, одёрнув куртку, направился следом.
— Что-то не нравится мне этот инспектор, — в полной тишине заметил Мангуст.
— Лишь бы он жене своей нравился, — усмехнулся Донцов.
Я повернулась к Джулиану и увидела, как мрачно он смотрит на закрывшуюся за инспекторами дверь.
— У тебя была какая-то просьба, — припомнила я.
Он посмотрел на меня и виновато улыбнулся.
— Ты не могла бы некоторое время ночевать в своей каюте и не приходить ко мне без предупреждения?
Я на какой-то момент лишилась дара речи. Джулиан смотрел на меня умоляюще, причём я поняла, что он просит не только исполнить его просьбу, но и не требовать по этому поводу объяснений.
— Хорошо, — пожала плечами я и бросила смущённый взгляд на Хока. Тот задумчиво и очень спокойно посмотрел на своего друга, а потом поднялся.
— Спасибо за компанию. Пойду готовиться к экстренному выходу.
Куренной и Оршанин спустились на второй уровень, где инспектору был предоставлен оборудованный необходимой аппаратурой отсек.
— Садись, — инспектор указал Оршанину на стоящее посреди помещения кресло, а сам присел за стол, подключая терминал. Кирилл какое-то время внимательно наблюдал за ним. Закончив настройку аппаратуры, Куренной снова взглянул на него.
— А ты времени даром не терял, — заметил Оршанин, указав взглядом
— Не удалось откосить. Просто попал туда, где есть чем заняться. Кинули в бой, пара кавалерийских атак и — орден на грудь! Сам знаешь, на нашей планете любят героев. И выпускают их массовым тиражом, раздавая награды налево и направо.
— Ну, конечно, — проговорил Оршанин. — С таким иконостасом можно иронизировать по этому поводу.
— Надевай, — Куренной кинул ему эластичный обруч с радужными заклёпками контактных клемм.
— Зачем это, Акела? — нахмурился Кирилл. — Я ж всё сказал.
— Давай, давай, — поторопил его инспектор. — Мне недостаточно той информации, которую ты дал. Для подготовки операции я должен ориентироваться на звездолёте не хуже тебя. А, может, даже лучше. Не спорь, Черкес. Ты ж понимаешь, что это работа.
— Понимаю, — вздохнул тот, надевая обруч на голову.
Полёт звездолёта в режиме суперпространственного скачка проходит в автоматическом режиме. Поэтому выход из него возможен только путём вмешательства в запрограммированную работу систем корабля. Такое вторжение всегда влечёт опасность сбоев и требует полного контроля над ситуацией. Кроме того, вывод звездолёта из программы должен производиться вручную, при этом точка выхода неизвестна, а значит, он может въехать в корону звезды, чёрную дыру или рой метеоритов. Конечно, вероятность этого невелика и стремится к нулю, но предусмотреть необходимо всё, в том числе и то, что после выхода может возникнуть необходимость экстренного манёвра.
Поэтому за пульт я села сама. За дублирующим пультом сидел Хок, готовый в любой момент прийти мне на помощь. На одном из верхних экранов я видела спокойное лицо Лина Эрлинга, лучшего из моих механиков.
Закончившееся десять минут назад совещание оказалось полезным. Прежде всего, механики заверили, что они знают, как переставить экран-поле Грума на капсулу и сделают это за три дня.
Белый Волк если и был огорчён моим решением оставить его на баркентине, то виду не подал. Согласившись с составом группы, он тут же начал обсуждение её вооружения и технического оснащения. Инспектор высказал свои предложения, которые показались мне разумными. Но против них неожиданно начал возражать Мангуст. Куренной не настаивал, заметив, что его дело лишь предложить оптимальное решение проблемы. Это решение поддержали остальные стрелки, Хок и Оршанин. Мангуст остался в меньшинстве, и Белый Волк поставил точку в этом споре, согласившись с мнением инспектора.
Дальше началось обсуждение самой сложной темы, а именно деталей выполнения задания. Здесь пока всё было построено на предположениях. Я заметила, что Куренной прекрасно ориентируется в этих вопросах. Он сразу же высказал несколько логичных предположений о вероятной планировке ангара, а также о его оборудовании. По крайней мере, было ясно, что он сможет поставить перед специалистами на Земле нужные вопросы. Но неизбежная на данном этапе неопределённость вдруг вызвала приступ раздражения у Мангуста.